Самой примечательной ее чертой была потребность в знаниях. Мозг ее был как губка, поглотавшая все, до чего она могла дотянуться. Девочка в самом деле жила этими встречами с Мэгги — трижды в неделю после школы.— Думаю, на сегодня хватит, Фина. Ты отлично потрудилась. Сложи свои вещи.Она смотрела, как Фина запихивала учебник латыни в свой огромный раздутый рюкзак, который, должно быть, весил не меньше ее самой. Ну, может, не так уж много. В Фине еще чувствовалась детская пухлость, но в этом году уже меньше, чем в прошлом. И неужели под тканью строгой школьной формы уже обозначились груди?В школе Фина особенно не выделялась. В начальной школе Святого Иосифа косметика не разрешалась, но некоторые девочки потихоньку начали пользоваться теми скромными средствами, что имелись в их распоряжении: укорачивали рубашечки, подворачивали гольфы до щиколоток. Фину все это не волновало. Пренебрегая модой, она продолжала носить короткие волосы, рубашка ее была чрезмерно длинна, а гольфы доходили до колен. Но у нее было много подруг: ее улыбчивость и прекрасное чувство юмора гарантировали, что она никогда не будет изгоем общества.Но Мэгги беспокоилась из-за Фины. Девочка достигла переходного возраста. Когда ее гормоны заиграют, детская полнота, скорее всего, преобразится в женственные округлости. И если она пойдет в свою мать, пусть даже незначительно, мальчишки будут ходить кругами вокруг нее. И тогда ей придется решать, по какой дороге идти: становиться умной или обретать известность.Мэгги часто видела подобное развитие событий — яркие дети в конечном счете сливались с толпой. Школа начинала казаться им «скучной», их не интересовало ничего, кроме того, что звучало в их наушниках, сросшихся с головой, и они переставали получать высокие оценки.Если бы Фина осталась в школе Святого Иосифа, Мэгги не сомневалась, что она или кто-то из ее сестер-монахинь вывел бы девочку на дорогу академического совершенства и помог бы реализовать недюжинные способности. Но Мэгги опасалась, что Фина последний год в школе.И Мэгги тоже... если те изображения будут опубликованы.— Есть что-нибудь от отца? — спросила она, когда девочка стала подтягивать лямки рюкзака.— Попал в тюрьму.Мэгги знала, что это случится. Годами отец девочки Игнасиото проходил курс лечения от кокаина, то снова возвращался к нему. В прошлом году, казалось, он наконец преодолел свое пагубное пристрастие. Нашел приличную работу, что значительно облегчило финансовое положение семьи. Тем не менее плата за обучение четверых детей в школе Святого Иосифа, несмотря на скидки, которые приход давал каждому успевающему ребенку, была велика. Но семья как-то сводила концы с концами. И тут Игнасио поймали на торговле кокаином. Это был у него не первый арест, так что на этот раз он получил тюремный срок.Мэгги погладила блестящие черные волосы девочки:— Мне очень жаль, Фина.Иоланда, мать девочки, трудилась на трех работах. Потеряв поддержку мужа, она была вынуждена забрать своих детей из школы Святого Иосифа и отдать их в общественную. Теперь они ходили в школу в районе Восточных Двадцатых. Мэгги знала, что в ней есть несколько хороших учителей, но атмосфера там была совершенно другая. Она опасалась, что мясорубка бытия перемелет Фину и выплюнет, как балласт. И если даже она сохранит свои способности, никто не подарит ей то общение наедине, которое давала Мэгги.Она обратилась к сестре настоятельнице и отцу Эду, но средств у прихода больше не было, и на финансовую помощь рассчитывать не приходилось.Мэгги стала искать ее всюду, где только возможно. И косвенным результатом ее поисков стал обрушившийся на нее шантаж.Почему столь добрые намерения оборачиваются таким ужасным исходом?Мэгги знала ответ. И ненавидела его. Она оказалась слабой.Так вот, больше никогда в жизни она не проявит слабости.Она проводила Фину на последний автобус и помахала ей на прощание. Но вместо того чтобы вернуться в монастырь, заперла дверь в подвал и пошла в церковную кухню, где варили суп для бедных. Каждый день те получали возможность отведать скромных земных благ, В течение недели тут трудились добровольцы из прихода, а Мэгги и другие монахини-преподавательницы подменяли их в выходные и во время отпусков.Мимо пустых столов она прошла в заднюю часть помещения. За дверями кухни нашла стул и втащила его внутрь. Поставив его перед плитой, она на полную мощность включила одну из горелок. Сняв с шеи двухдюймовое металлическое распятие, взяла из посудного ящика кухонные щипцы и, усевшись, подтянула подол платья до самого верха бедер. Зажав распятие щипцами, она поднесла его к огню и держала, пока металл не стал отливать красным. Затем, набрав в грудь воздуха, она зажала в зубах кухонное полотенце и прижала раскаленное распятие к внутренней поверхности бедра.Ей не удалось удержать крик, но она, уткнувшись в полотенце, продолжала прижимать распятие. К лицу ее поднялся дымок, и она почувствовала запах горящей плоти.Наконец она отвела распятие и, обливаясь потом, ослабев, откинулась на спинку стула.Через мгновение она опустила глаза на гневно пламенеющий воспаленный отпечаток креста. Он был абсолютной копией трех других, уже заживших, ожогов на ее бедрах.Четыре уже есть, подумала она. Осталось еще три. По одному за каждое прегрешение.Прости меня, Господи. Я была слаба. Но теперь я обрела силу. И эти шрамы напомнят мне, чтобы я никогда больше не позволяла себе слабость. 8 Джек поднялся к дверям и, задрав голову, посмотрел на камеру, которая изучала его, пока он нажимал кнопку рядом с табличкой «Кордова лимитед, консультант по вопросам безопасности».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141