Надо Люка достать. Если удастся свалить его, члены клана потеряют кураж. Но как узнать парня в дождь в темноте? Даже если узнаешь, попасть нелегко. Хорошо бы быть более метким стрелком, но и случайное попадание угробит Люка. Джек стрелял крупнокалиберными патронами весом в 335 гран, от которых дуло высоко подпрыгивало при каждом спуске курка. С одной стороны, хорошо. Промахиваться лучше повыше, чтобы мощный заряд не пробил стену надстройки и не ранил Аню.
Стрельба по его позиции стала столь плотной, что он не смел поднять голову. Ребята неплохие стрелки. В минуту затишья Джек отполз на животе в хижину и пристроился за столбом. Может быть, можно будет спокойно прицелиться и пристреляться точнее. Он оглянулся на хлопавшую под дождем тряпку, подумав, какой она будет дьявольски чистой, когда ливень кончится.
При вспышке молнии в глаза бросился рисунок на ткани. Знакомые полосы, пятна...
На него вдруг нахлынула тошнота и озноб, под капюшоном по шее, по спине заползали паучьи ножки.
Джек пристально смотрел на тряпку, дожидаясь следующей вспышки, а дождавшись, снова увидел и вспомнил, где раньше видел этот рисунок.
На спине у Ани.
С застывшей в жилах кровью он встал, подошел к клочку ткани, не обращая внимания на свистевший вокруг свинец. Это была сорванная кем-то одежда с отпечатавшимися рубцами и ожогами с Аниной спины. Дотянулся, дотронулся — пальцы сразу почуяли, что для тряпки кусок слишком плотный, совсем другой фактуры... Колени подкосились, Джек упал в грязь, случайно не уронив автомат.
С губ сорвалось рыдание, но горе нахлынуло лишь на несколько мгновений, сменившись черной яростью. Он сдержал ее, метнулся к столбу, нашел сумку с гранатами. Шумно дыша сквозь оскаленные зубы, выхватил одну, вырвал чеку, дернул кольцо, начал считать...
Одна тысяча один...
В приложенной к гранатам записке Эйба сказано, что момент детонации гранаты М-67 наступает через четыре-пять секунд после удаления чеки.
...одна тысяча два...
И еще сказано, что радиус смертельного поражения составляет пятнадцать футов, а общего — около пятидесяти. Папа с Карлом неподалеку, но Джек почти не думал о риске. Все внимание было направлено на «Плавучего Быка», ничто его не отвлекало.
...одна тысяча три!
На счет «три» он размахнулся и бросил гранату, присев за столбом. Если она упадет на палубу и взорвется — прекрасно; если над палубой — еще лучше.
Не дожидаясь взрыва, выхватил из сумки другую, вырвал чеку, когда сработала первая, высунул голову, ведя отсчет. Граната не долетела футов на пять, хотя не совсем даром пропала, взорвавшись над палубой. Пошла музыка — вопли раненых, испуганные крики...
...три!
Вторая граната тоже не долетела до «Плавучего Быка», однако покалечила и людей, и корпус лодки.
В кино гораздо удачней выходит.
Джек только приготовился вырвать третью чеку, как услышал, что справа кто-то ломится через кусты. Отчетливо соображая, что приближавшийся человек не таится, значит, это наверняка папа, он все-таки вскинул «раджер». И действительно, через несколько секунд отец, пригнувшись, выскочил из зарослей папоротника и упал рядом с ним.
— Что ты делаешь, Джек, черт возьми? — крикнул он, тараща глаза, с залитым струями воды лицом. — Там же Аня!
— Нет, папа, — с перехваченным горлом выдавил Джек. — Она мертва.
— Откуда ты знаешь? — нахмурился Том.
— Вон там висит большой кусок кожи.
— Нет! — охнул отец. Джек не видел выражения его лица, но был уверен, что оно побелело. — Быть не может!
— Хотелось бы ошибиться, только я видел однажды на ее спине такие же отметины. Они содрали с нее кожу, пап. Содрали кожу, будь я проклят, и вывесили сушиться...
Том закрыл глаза дрожащей рукой, помолчал, дотянулся до сумки с гранатами, напряженно пробормотал:
— Дай-ка мне одну.
7
Семели лежала, дрожа, на полу, опустив голову, зажав уши руками. Вокруг словно гремела война. Звучали не только выстрелы — сотрясавшие окна взрывы напоминали бомбежку.
Люк ввалился в дверь, зажав окровавленное плечо.
— У них гранаты... они нас перебьют! Корли мертв, у Бобби из ноги кровь жутко хлещет... Сделай же что-нибудь!
— Что я могу сделать? Дьявол мертв, от Доры мало толку на суше.
— А те, кого ты вчера привела из дыры... Черт возьми, они нам нужны сейчас до зарезу!
— Нельзя. Я тебе уже говорила, что они появляются только после заката.
Вчера, пока стояло солнце, никакими стараниями не удалось вывести из дыры жутких крылатых чудовищ. Как только оно село, Семели обрела власть над ними. По крайней мере, так ей показалось.
При первом взгляде на них она чуть не лишилась сознания. Внизу, в огнях, не разглядела как следует, а когда они в сумерках взмыли в воздух, увидела и пришла в такой ужас, что чуть не обронила раковины.
В жизни ничего страшнее не видела.
Размером с омаров — не местных ползучих раков с клешнями, а мощных, крепких, зубастых, какие водятся на севере, — точно с таким же панцирем, но на том сходство кончается. У этих тварей осиные хвосты, по бокам по паре больших стрекозиных прозрачных крыльев.
Зубастые осы, мелькнуло в голове идеально подходящее название.
Ибо у них были зубы. Боже мой, настоящие зубы — огромные, широко распахнутые челюсти водяного щитомордника с невероятным количеством длинных острых прозрачных клыков вроде зеркальных осколков. Хуже того — по бокам светились маленькие голубые неоновые точки. Как будто твари пришли со дна моря, куда не проникает солнце, из темных глубин, забытых даже Господом Богом.
Видно, Бог сотворил их в поистине скверном расположении духа. Каков же мир, откуда они явились, кто еще там может жить?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101