Прошел прямо в архив, начал перебирать карты, захватив с собой список продиктованных папой фамилий, которые следовало проверить, хотя последнее обследование проходило давно.
Спускался вниз по алфавиту, поочередно вытаскивая нужные карты: Адель Боргер... Джозеф Лео... Эдвард Нойснер...
Все тут.
На сей раз не возникало сомнений насчет этической допустимости вторжения в частную жизнь. Раньше речь шла о папе, теперь не просто о чужих, но к тому же и о мертвых людях.
Зная уже, что и где надо искать, сразу заглядывал вниз последней страницы с данными полного медицинского обследования. Везде одно и то же: окончательное заключение: состояние здоровья образцовое.
По шее побежали мурашки. Кажется, не к добру жить одинокому пенсионеру в Южных Вратах, проходя обследование с развевающимися знаменами. В данных случаях это смертный приговор.
Картина очевидная: самые крепкие одинокие жители Южных Врат случайно умирают. Ранняя кончина означает, что менеджменту не приходится долгие годы ждать естественной смерти здоровых людей, получая возможность немедленно перепродать их дома.
Кто и зачем — вполне ясно, насчет как существует безумная мысль.
Интересно, замешан ли доктор. Вероятно, нет. По всему судя, честный стрелок.
Кроме того, как подтверждает практика, в карты можно заглянуть и без доктора. Есть способ попроще. Занимая официальное положение в Южных Вратах, имея ключ от клиники, можно прийти вечерком, выяснить, кто недавно проходил обследование, и сколько душе угодно изучать их карты.
Джек решил завтра же поговорить по душам с директором Южных Врат Рамсеем Уэлдоном.

Пятница
1
Джек трусил по асфальтированной велосипедно-беговой дорожке, вьющейся среди сосен на восточных границах Южных Врат. Между стволами кружился редкий утренний туман, дорожку усыпали рано опавшие в засуху коричневые иголки. В воздухе стоял густой сосновый аромат.
Проснулся для разнообразия в тишине. Наверно, этим утром Карл косил чью-то другую высохшую траву. Папа только собирался вставать, поэтому он отправился на пробежку. Чересчур засиделся в последние дни, надо кровь разогнать. Думал проведать Аню, но было слишком рано. Завернет на обратном пути.
Бежал в футболке и спортивных трусах, начиная потеть; под широкими трусами надет кожаный пояс с маленькой кобурой для «глока-19», которая раздражала, болтаясь на бегу на пояснице, но здесь больше ни в коем случае нельзя выходить без оружия. Справа Южные Врата огораживал восьмифутовый забор из железной сетки, слева тянулось поле для гольфа в три пара. Заметил одинокую, смутно знакомую фигуру, согнувшуюся на пригорке с клюшкой, подбежав поближе, узнал Карла.
Вильнул влево, направился к нему, стоявшему на траве возле лунки с торчавшей из правого рукава клюшкой. Считал его правшой, но садовник стоял в левосторонней стойке.
Джек обождал, пока Карл ударит по мячу — обежавшему лунку по краю, — прежде чем заговорить.
— Когда это ты в гольф-клуб вступил?
Карл вздрогнул, оглянулся:
— Ох, это ты! Опять меня испугал. Научись шуметь посильней, когда к людям подходишь.
— Извини, постараюсь. Скажи, пожалуйста, поймала твоя камера мисс Манди за поливом газона?
— Снова пустой номер, — ухмыльнулся парень. — Надеюсь, никогда не поймает. Готов продолжать это дело до конца года, пока док Денгров платит.
Джек взглянул на мячи, выстроившиеся в линию на траве перед Карлом в ожидании удара.
— Членство в гольф-клубе — одна из наград за работу?
Тот покачал головой:
— Никакой я не член. Играю только в свободное время по выходным, при условии, что никому не мешаю. С дальними ударами плоховато, счет на восемнадцать лунок просто панорамный, а закатывать мячики в лунку люблю. В общем, я неплохой игрок в миниатюрный гольф.
— Ну, еще бы. — Потрясающе, восхитительно. Джек махнул рукой, повернулся. — Побегу дальше. Удачи. Закатывай в лунки, сажай птичек в гнезда.
Но так никуда и не побежал. Замер на месте при виде курсирующего по проселочной дороге с другой стороны ограды красного помятого пикапа. Грузовичок притормозил — в Джека из-под козырька грязной кепки «Джон Дир» впились косые глаза — и вновь набрал скорость.
Потрясенный Джек оглянулся на Карла, намереваясь спросить, знает ли он, кто это такие, но все понял по болезненному выражению лица садовника, смотревшего вслед прыгавшему среди деревьев пикапу.
— Тебе эти ребята знакомы.
Карл, тяжело сглотнув, отвел глаза.
— Почему ты так думаешь?
— Вижу. Кто они такие?
— С ними никто не связывается. Сам не пожелаешь.
— Пожелаю. — Особенно после вчерашнего рассказа отца о происшествии. Джек сурово посмотрел на него. — Кто они, Карл?
Тот, похоже, собрался молоть чепуху, потом его плечи поникли, и он покачал головой:
— В Глейдс живут. На лесистом пригорке в лагуне.
— Я думал, там жить запрещается, кроме каких-нибудь местных индейцев.
— Тебе наверняка известно, что запрет далеко не всегда исполняется на самом деле.
Конечно, известно.
— Знаешь, где эта лагуна?
— Пожалуй, — кивнул садовник.
— Как мне туда добраться?
— Никак, если дороги не знаешь.
— Можешь показать по карте?
— Она на карте не отмечена. Хорошо спрятана.
— Откуда же ты знаешь, где она находится?
Карл потупил взгляд:
— Я там родился.
Джек не удивился. Видел, как выглядят седоки красного пикапа, догадывался, что с правой рукой Карла что-то не в порядке. Добавим рассказ Ани о мутациях в результате протечек Иного в узловой точке в Глейдс, и вывод очевиден.
Припомнились другие уродцы, встреченные раньше в этом году. Мелани Элер, Фрейн Кэнфилд приписывали свои увечья «прорыву Иного» в момент их зачатия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101