Знаешь, иногда новые туфли могут испортить все настроение. Что с ней делать? Досада какая!— Подожди, — сказал Алексей. — Дай я посмотрю. Может быть, мы что-нибудь придумаем…— Ничего ты с ней не сделаешь.— Я все-таки попробую.— Ну попробуй! Можно, я обопрусь на тебя?Она слегка оперлась рукой на его плечо, нагнулась, потом, балансируя на одной ноге, посмотрела на снятую туфлю, проговорила со вздохом:— Вот! — и, теперь уже крепко опершись на его плечо, вспрыгнула и села на перила мостика, подобрала под себя ногу в чулке.— Держись за меня и не упади в пруд, я сейчас, — сказал Алексей.Ее глаза с улыбкой задержались на его лице, а он сосредоточенно вертел туфлю в руках, сначала не зная, что с ней делать, туфля же еще хранила живое тепло, была узенькой, лаковой, какой-то беспомощной от этого — и он, ни разу в жизни не имея дела с этими хрупкими женскими вещами, наконец решился и начал растягивать задник осторожно; что-то треснуло в ней, и Валя ахнула даже.— Ну конечно! Теперь я осталась совсем без ничего. Надо же приложить свою силу. Это ведь туфля — не орудие! Дай, пожалуйста, иначе останусь босиком… — Она спрыгнула с перил, потопала надетой туфлей, договорила с опущенными ресницами: — Ну ладно уж. Спасибо, — и, прощая, подняла на него глаза, словно чем-то синим осветив на миг, а он, мысленно ругая себя за свою медвежью услугу, готовый сказать, что его фронтовых денег, полученных за подбитые танки, хватит на десяток пар туфель, взял ее под руку, спросил с озадаченностью:— Все-таки тебе можно так ходить?— Конечно. Пошли, — закивала она. — Но, знаешь, танцевать не будем.Они брели по аллеям мимо толп танцующих, среди потока масок, среди смеха и огней; им обоим было тревожно немного: Алексею — от рассеянно-ласкового, затуманенного взгляда Вали, оттого, что покорная рука ее доверительно лежала на его рукаве; ей — оттого, что казалось, будто она снова плывет с ним по той теплой реке, как в ту звездную ночь, а под ними жуткая, чернеющая глубина.— Ты что-нибудь помнишь? — спросила она шепотом.— Все.Впереди над вершинами деревьев катился, мчась на одном месте, огненный круг «чертова колеса», там разносился озорной визг, и Валя, сильно сжав локоть Алексея, снова сказала шепотом:— Нет, ты ничего не помнишь.Здесь откуда-то из толпы неожиданно вынырнули Виктор Зимин и Ким Карапетянц, оба потные, на погонах поблескивало конфетти, закричали одновременно:— Дмитриев! — Но, заметив Валю, тотчас же переглянулись, сделали углубленно-серьезные лица, и Зимин покраснел. — А-а, ты не один! Извините, пожалуйста!— Это мои друзья, — представил Алексей. — Познакомьтесь!Валя протянула руку, сказала:— Я рада…Зимин и Карапетянц, разом вытянувшись, откозыряли, поочередно пожали ее руку и, чувствуя крепкое ответное пожатие, несколько смущенно назвали фамилии, потом подумали и назвали свои имена.— Где вы были? — спросил Алексей и чуть не засмеялся, уловив после своего вопроса неловкое переминание товарищей.— Мы? — спросил Карапетянц солидно.— Мы? — спросил Зимин и скосился на «чертово колесо», однако Карапетянц, предупреждая его, кашлянул дипломатично.— Вы были на «чертовом колесе»? — сразу догадалась Валя. — Хорошо там?— О, замечательно! — с искренним восторгом воскликнул Зимин. — Очень хорошо! Знаете, оттуда весь парк виден, ракеты, огни!..Карапетянц же, не разделяя этого восторга, договорил совершенно серьезно:— А когда кто-то завизжал в другой кабине, Витя хотел открыть дверцу и, понимаешь, спасать!— Вот уж не так… Зачем ты преувеличиваешь как-то… — сконфузился Зимин. — Ну, до свидания, мы должны идти, Ким. Нам надо. — И необъяснимо почему обратился к Вале по всей форме: — Разрешите идти?— Конечно.Они так же мгновенно исчезли в толпе, как и появились, и Валя сказала улыбаясь:— Какие славные ребята! Это самые младшие?— Самые младшие.Слева, на площадке аттракционов, колыхалась под фонарями толпа; возле нее шныряющими стайками бегали мальчишки, лезли на деревья, на спины людей, стараясь через их головы увидеть все, что делалось за барьером; соединенный хохот и гул голосов волной проходил по сгрудившейся толпе и замирал; иногда в короткой тишине слышались вопросы:— Промазал? Промазал?— Что здесь происходит? — спросил Алексей какого-то бедового вида остроносого мальчишку в кепке с пуговкой.— Соревнование снайперов, товарищ военный! Гляньте-ка!— Давай посмотрим, — предложила Валя. — Это интересно.Они протиснулись сквозь толпу к перилам, потом услышали один за другим сухие и звонкие щелчки, увидели холодную глубину тира, освещенную электрическими лампочками; сразу чуть-чуть запахло порохом и мокрыми опилками. Оказывается, стреляли двое военных; один из них, судя по эмблеме на погонах, курсант автомобильного училища, с неподвижным, равнодушным лицом, белобровый, весь как бы непроницаемый, стоял перед барьером, опершись на духовое ружье, в уголке тонкого рта зажата потухшая папироса; новенькая фуражка была сдвинута на затылок; другой — лежа грудью на барьере, со старанием целился, долго устраивая локоть, шинель неуклюже коробилась на широкой его спине.Раздался выстрел. Пулька щелкнула в глубине тира.По толпе наблюдателей опять прокатился шум, хохоток, вокруг на разные голоса неистово закричали мальчишки:— Мазила! В белый свет как в копейку! Куда стреляет?— Пушку ему дайте, он из пушки трахнет!Довольно пожилой, усатый, кряжистый человек в солдатской шинели без погон и без ремня слегка толкнул плечом Алексея, выговорил с азартом и огорчением:— Что ж это, а? Шестой раз мажет! Ишь новую моду взял! Из вашего училища, должно?— Да, артиллерист, Алеша, смотри, — сказала Валя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87