Танки приближались к кустикам дикой акации — к этому первому ориентиру, но Алексей, не подавая команды, все ждал дальности прямого выстрела, а Зимин дышал полуоткрытым ртом, беспокойно оглядывался на него какими-то ищущими глазами. Телефонист, высунув голову из ровика, не отрывал взгляда от Алексея. В уставших руках заряжающего Кима Карапетянца подрагивал бронебойный снаряд.Расколов воздух, справа оглушительно ударили орудия, и сейчас же две трассы огненными пиками метнулись вокруг черной брони танков; одна молнией врезалась в башню, высекла сноп малиновых искр, стремительной дугой выгнулась в небо, рикошетируя, — взвод Брянцева открыл огонь.— Не берет! — крикнул кто-то. — Рикошеты!Те два правых танка, по которым открыл огонь взвод Брянцева, шли наискось к фронту и теперь были метрах в трехстах от двух других танков, ползущих на орудия Алексея, и эти левые танки, идущие фронтом, миновали кустики диких акаций и уже уверенно и прочно стали вползать на небольшую возвышенность, широкие гусеницы с лязгом вращались. Алексей до знакомой отчетливости увидел эту покатую лобовую броню, триплексы в башнях, белые, острые, как лапы пауков, кресты…И он даже задержал на мгновенье дыхание, чтобы подать команду, и только тогда, когда вдруг увидел, как танки тяжело, грузно вползли на возвышенность и, черные, кажущиеся огромными снизу, понеслись под гору на орудия, увеличивая скорость, Алексей крикнул:— Прицел двенадцать! Бронебойным… Огонь!..В уши толкнулась раскаленная волна. Орудие откатилось. Веером полетела опаленная земля с бруствера. Сквозь дым прямая трасса первого орудия стремительно прорисовала над землей пунктир, как магний вспыхнула на борту переднего танка; трасса второго орудия врезалась в землю перед самыми гусеницами, погасла.— Огонь!..Танки шли на прежней скорости, и снова трасса первого орудия фосфорическим огоньком чиркнула по борту, а второго — ударила в башню и бессильно срикошетировала, взвиваясь в небо.Справа взвод Брянцева вел беглый огонь, но у Алексея теперь не было времени посмотреть в ту сторону — вся степь сверкала, отблескивала броней танков; мерцающее солнце поднялось, до рези било в глаза слепящими лучами, и танки словно пульсировали в этом нестерпимом блеске. И он внезапно понял, почему снаряды рикошетировали: солнце обесцвечивало трассы, изменяло расстояние. Подав следующую команду, Алексей все же заметил, как огненная стрела пятого снаряда в упор вонзилась в первый танк, как легкий дымок, точно пыль, пронесся над башней, сбиваемый ветром, и танк приостановился, обожженный ударом, зарываясь гусеницами в траву.— Наводить точнее! Огонь!Две следующие трассы, казалось, толкнули назад этот танк, задержавшийся на миг, злые язычки пламени, будто огненные тарантулы, стали извилисто разбегаться в разные стороны из смотровых щелей по броне. Танк горел.Лишь тогда Дроздов отпрянул от панорамы, провел рукавом по влажному лбу, прищуренными, какими-то азартными глазами глянул на Алексея; командир орудия Зимин, давясь, сдерживал нервный смех радости.Другой танк миновал подбитый, со скрежетом катился по степи, давя кустики, а второе орудие било по нему непрерывным огнем, но, дымясь, танк еще жил — трос тянул его вперед, к балке, туда, где заглушенно ревели тягачи.— Сто-ой! Командира взвода к телефону! — крикнул во все горло телефонист и задвигался в своем ровике.Алексей выпрыгнул из окопа, подбежал к аппарату, а в ушах еще звенело, давило от горячих ударов пороховых газов.— Четвертый слушает! — проговорил Алексей еще не остывшим после команд голосом.— Танковая атака отбита, товарищ четвертый, — услышал он голос капитана Мельниченко. — Наша пехота пошла в наступление. Пехота противника выбита из окопов. Бой в глубине обороны. Ваши орудия остаются на закрытой позиции. Пятый (командир взвода управления) убит, третий (командир батареи) ранен. НП выбрать на холмах. Ваш сосед справа — шестой (Брянцев). Действуйте!«Значит, рядом с Борисом», — подумал Алексей.
Он шел по степи таким быстрым шагом, что связист Степанов и разведчик Беленовский, худой, сутулый, неся буссоль и стереотрубу, едва успевали за ним. Трещала, разматываясь, катушка. Орудия давно остались позади. На втором километре Алексей взял у Степанова одну катушку, перекинул через плечо, поторопил:— Быстрей!Они почти бежали. До холмов, где он должен выбрать НП, еще было далеко. Солнце уже поднялось, трава подсыхала, но почва, размытая дождем, налипала на сапоги пудовыми ошметками, и Алексей, утомленный, весь потный, глядел по сторонам, ища глазами Бориса; было ясно — он тоже получил приказ. Но высокие травы скрывали все в двухстах метрах по сторонам, и ничего не было видно, кроме зеленеющих впереди высоких холмов, тонких берез на вершинах и солнца, вставшего над степью.Внезапно Степанов подал голос:— Втогой взвод спгава!— Где? — Алексей повернулся.— Вон! — подтвердил Беленовский. — Они уже впереди!По склону ближнего холма бежал Борис в сопровождении связиста и разведчика. Утопая по пояс в траве, цепляясь руками за кусты, они взбирались все выше, тонкая нить провода пролегала за ними по скату, и Борис, часто оборачиваясь, что-то кричал связисту, указывая на вершину холма впереди.— Тогопятся откгыть огонь впегед нас, — протирая очки, выговорил Степанов.— Ясно, — ответил Беленевский.— Вперед! — скомандовал Алексей.Когда они подбегали уже к самым холмам, впереди зеркально блеснула полоса воды — та самая полоса воды, в которую падали ракеты ночью: это было не то озеро, не то болото, заросшее камышом и осокой; два кулика с растревоженным писком поднялись с берега, стали кружиться над водой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87