Едва заметно шевельнув рукой, он, как фокусник на детском празднике, показал присутствующим нож.
– Я же обещал вам, что однажды дам вам попробовать вашу печень, – сказал ему он. – Сегодня ваш счастливый день.
Он ласково завел лезвие Ричарду под мочку уха. Боли Ричард не почувствовал. А еще решил, что, наверное, на его долю ее сегодня выпало слишком много или, быть может, нож слишком острый. Зато он ощутил, как на шею ему падают теплые капли. Д’верь смотрела на него не отрываясь: все поле его зрения вдруг заполнило измученное худенькое личико и огромные многоцветные глаза. Он попытался мысленно крикнуть ей: «Не поддавайся! Не дай им тебя принудить! Я выдержу!»
Но тут мистер Вандермар немного усилил давление на нож, и Ричард поперхнулся криком. Он попытался сдержаться, хотя бы не гримасничать от боли, но новое движение ножа вырвало у него и гримасу, и стон.
– Остановите их, – попросила д’Верь. – Я открою вашу дверь.
Отрывистым жестом Ислингтон остановил Вандермара, и, горестно вздохнув, означенный господин убрал нож. По шее Ричарда текла теплая кровь, лужицей собираясь в ямке ключицы.
Подойдя кд’Вери, мистер Вандермар расстегнул кандалы у нее на правой руке. Что-то волшебное почудилось Ричарду в этой картине: хрупкая девушка в обрамлении массивных колон. Она помассировала себе правое запястье, левая рука все еще была прикована, но теперь у д’Вери появилась определенная свобода движений. Она протянула руку за ключом.
– Помни, – сказал Ислингтон. – Твои друзья в моей власти.
Д’Верь поглядела на него с величайшим презрением – до мозга костей старшая дочь лорда Портико.
– Дайте мне ключ.
Ангел отдал ей серебряный ключик.
– Нет, д’Верь! – крикнул Ричард. – Не делай этого! Не выпускай его на волю! Мы значения не имеем!
– Если уж на то пошло, – произнес маркиз. – Я значение имею, и большое. Но вынужден согласиться. Не делай этого, д’Верь.
Она посмотрела сначала на Ричарда, потом на маркиза, ее взгляд задержался на наручных кандалах, на цепях, приковывавших их к чугунным колоннам. Она выглядела такой крохотной и ранимой. Потом она повернулась и, насколько позволяла цепь, сделала несколько шагов, пока не оказалась перед массивной дверью из кремния и почерневшего серебра. Замочной скважины не было. Приложив к поверхности правую ладонь, д’Верь закрыла глаза, давая двери сказать ей, куда она открывается, на что способна, отыскивая в самой себе те же места и свойства. А когда отняла руку, на месте ее оказалась замочная скважина, из которой в залитый свечами сумрак покоя ударил луч белого света.
Девушка вставила серебряный ключик и, минуту помедлив, повернула его в замке. Раздался щелчок, послышался перезвон колокольчиков, и внезапно всю дверь очертил по периметру свет.
– Когда я уйду, – сказал господам Крупу и Вандермару ангел голосом, исполненным обаяния, сочувствия и доброты, – убейте их тем способом, каким только пожелаете.
Он повернулся к двери, которую как раз открывала д’Верь. Дверь отворялась медленно, будто преодолевая огромное сопротивление. Девушка вспотела.
– Итак, ваш наниматель удаляется, – сказал маркиз мистеру Крупу. – Надеюсь, вам обоим заплатили все, что вам причиталось.
Всмотревшись в лицо маркиза, мистер Круп переспросил:
– Что?
– Ну, – подхватил Ричард, недоумевая, что затеял маркиз, но готовый ему подыграть, – вы же не думаете, что когда-нибудь увидитесь с ним снова, правда?
Медленно, точно диафрагма антикварного фотоаппарата, моргнув, мистер Вандермар в свою очередь переспросил: – Что?
Мистер Круп поскреб подбородок.
– Будущие трупы правы, – сказал он мистеру Вандермару и направился к ангелу, который, сложив на груди руки, застыл перед дверью. – Прошу прощения, сэр. Полагаю, было бы разумно уладить все сейчас, прежде чем вы приступите к следующей стадии вашего плана.
Обернувшись, ангел посмотрел на него так, как если бы он значил меньше пятнышка грязи. Потом отвернул лицо. Ричард спросил себя, над чем же он размышляет, какие просторы открываются перед его мысленным взором.
– Сейчас это не имеет значения, – сказал ангел. – Вскоре все награды, о каких только могут помыслить ваши отвратительные умишки, упадут вам в руки. Когда я взойду на мой престол.
– Так, значит, со сладким придется подождать до завтра, а? – не унимался Ричард.
– Не люблю сладкого, – сказал мистер Вандермар. – У меня от него отрыжка.
Мистер Круп погрозил пальцем.
– А ведь он, кажется, собирается от нас улизнуть, – сказал он. – Никто не прощается с мистером Крупом и мистером Вандермаром, не заплатив, братец. Мы свои долги собираем.
Сделав несколько шагов, мистер Вандермар встал рядом с мистером Крупом.
– Целиком и полностью, – сказал он.
– С процентами! – рявкнул мистер Круп.
– И помощью крючьев для разделки мяса, – добавил мистер Вандермар.
– С Небес? – крикнул у них из-за спины Ричард. Мистер Круп и мистер Вандермар подошли к погруженному в раздумья ангелу.
– Эй! – окликнул мистер Круп.
Дверь отошла совсем немного, всего на несколько дюймов, но была открыта. Из щели лился свет. Ангел сделал шаг к ней. Он будто бы видел сон наяву. Свет из щели омывал ему лицо, и ангел упивался им, точно сладчайшим нектаром.
– Не надо бояться, – сказал он. – Ибо когда все беспредельное мироздание будет моим и они соберутся у подножия престола петь осанну во имя мое, я награжу достойных и низвергну тех, кто ненавистен взору моему.
Потом он пробормотал себе под нос что-то еще. Хотя Ричард так и не понял, что именно, впоследствии он утверждал, что расслышал что-то вроде:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105