– Черт, – пробормотал мужик на сиденье позади Тени, протирая ладонью запотевшее стекло, чтобы получше разглядеть мокрую фигуру, спешившую по улице. – Вон там шлюха идет.
Тень сглотнул. Тут ему пришло в голову, что он еще даже не плакал… что вообще ничего не чувствует. Ни слез. Ни горя. Ничего.
Ему вспомнился парень по имени Джонни Ларч, с которым он делил камеру в начале первого года. Тот рассказал однажды о том, как, проведя пять лет за решеткой, вышел с сотней долларов в кармане и билетом в Сиэтл, где жила его сестра.
Добравшись до аэропорта, Джонни Ларч предъявил билет женщине за стойкой, и она попросила у него водительские права.
Он их показал. Срок действия прав истек пару лет назад. Оператор сказала, что просроченные права не считаются документом. А он возразил, что, может, для вождения они и недействительны, но это чертовски хороший документ, и, будь он проклят, кто на фотографии, по ее мнению, если не он собственной персоной?
Она попросила его говорить потише.
А он потребовал, чтобы она, мать ее растак, выдала ему посадочный талон, или она пожалеет, и заявил, что он не позволит себя не уважать. В тюрьме нельзя допускать, чтобы тебя не уважали.
Тогда она нажала кнопку, и через минуту у стойки уже появились секьюрити аэропорта, которые попытались уговорить Джонни Ларча по-хорошему покинуть зал вылета, а он не хотел уходить… Так произошла перебранка, переросшая едва ли не в драку.
В результате Джонни Ларч так и не попал в Сиэтл и следующие несколько месяцев болтался по городским барам, а когда сотня вся вышла и у него не осталось денег на выпивку, он вломился на автозаправку с игрушечным пистолетом. В конце концов его забрали в полицию, за то что он ссал посреди улицы. Очень скоро он вновь очутился за решеткой, чтобы досидеть остаток срока плюс еще пару лет за историю с автозаправкой.
Мораль этой истории, по словами Джонни Ларча, была такова: никогда не выводи из себя тех, кто работает в аэропорту.
– А ты уверен, что это не цитата вроде: «Модели поведения, действующие в узкоспециализированной среде, каковой является тюрьма, в иной среде могут не действовать и на практике оказаться губительными»? – спросил Тень, дослушав Джонни Ларча.
– Да нет, ты что, меня не слушал? Говорю тебе, мужик, – настаивал Джонни Ларч, – не зли этих сук в аэропорту.
Тень почти улыбнулся этому воспоминанию. Срок действия его собственных водительских прав истечет только через пару месяцев.
– Автовокзал! Все на выход!
В здании автовокзала пахло мочой и скисшим пивом. Тень взял такси и велел водителю отвезти его в аэропорт. И пообещал пять долларов сверху, если тот сумеет молчать всю дорогу. Они доехали за двадцать минут, и водитель ни разу не произнес ни слова.
Потом Тень, спотыкаясь, брел через ярко освещенный зал аэропорта. Ему было не по себе из-за электронного билета. Он знал, что у него забронирован билет на пятницу, но не знал, сможет ли вылететь сегодня. Все, связанное с электроникой, представлялось Тени сущим волшебством, а потому способным испариться в мгновение ока.
И все же в кармане у него лежал бумажник, впервые вернувшийся к нему за последние три года, а в нем – несколько просроченных кредитных карточек и «виза», действительная, как он обнаружил с приятным удивлением, до конца января. У него был номер заказа билета. И, вдруг сообразил он, неизвестно откуда взявшаяся уверенность, что стоит ему попасть домой, как все уладится. Лора будет жива и здорова. Может, это какая-то уловка, чтобы его выпустили на пару дней раньше. Или, может, просто путаница: другую Лору Мун вытащили из-под обломков машины на трассе.
За стеклянным, во всю стену, окном аэропорта вспыхнула молния. Тень понял, что задерживает дыхание, словно чего-то ждет. Он выдохнул.
Из-за стойки на него уставилась белая усталая женщина.
– Добрый вечер, – сказал он. «Вы первая незнакомка, с кем я говорю во плоти за последние три года». – У меня есть номер электронного билета. Я должен был лететь в пятницу, но мне нужно вылететь сегодня. У меня несчастье в семье.
– А. Соболезную. – Она набрала что-то на клавиатуре, посмотрела на экран, нажата еще пару клавиш. – Я посажу вас на рейс в три тридцать. Его могут задержать из-за бури, так что следите за табло. Багаж сдавать будете?
Он приподнял сумку.
– Мне ведь не обязательно ее сдавать?
– Нет. Можете идти с ней. У вас есть документ, удостоверяющий личность, с фотографией?
Тень показал ей водительские права.
Аэропорт не был большим, но Тень поразило, сколько людей слонялись по его залам ожидания. Просто слонялись. Он наблюдал за тем, как люди преспокойно ставят на пол чемоданы, как небрежно запихивают в задние карманы бумажники, как оставляют на стульях или под лавками сумочки без присмотра. Тут-то он и понял окончательно, что наконец вышел из тюрьмы.
Еще полчаса до посадки. Тень купил пиццу и обжег верхнюю губу о расплавленный сыр. Забрав сдачу, он пошел к телефонам. Позвонил Робби на «Ферму Мускул», но услышал только запись с автоответчика.
– Привет, Робби, – сказал Тень. – Мне сказали, Лора умерла. Меня выпустили пораньше. Я еду домой.
Потом, потому что в природе человеческой совершать ошибки, – он сам видел, как такое случается – он позвонил домой и стал слушать голос Лоры.
– Привет, – сказала она. – Меня нет дома, или я не могу подойти к телефону. Оставьте сообщение, и я вам перезвоню. Доброго вам дня.
Тень не смог заставить себя наговорить что-нибудь на автоответчик.
Он сел на пластиковый стул у выхода на посадку, так крепко сжав ремень сумки, что заболела рука.
Он думал о том, как впервые повстречал Лору.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27