Простым людям приходилось довольствоваться рабским трудом полудикаре
й. Может быть, представлению среднего человека о романтическом рае отвеч
ал бордель. Чуть ли не на каждой римской улице стоял дом, помеченный знако
м алого фаллоса.
Грубость римской любовной жизни усиливалась фактическим признанием ра
зврата и промискуитета
Промискуитет Ц ничем не ограниченные отношения между пол
ами в отсутствие каких-либо норм брака и семьи.
не моральными прегрешениями, а едва ли не добродетелями.
Заимствовав греческую Афродиту, богиню безнравственности, римляне пре
вратили ее в Венеру, богиню распутства. Показательно, что ее храмы были кр
упнейшими и самыми многочисленными в каждом построенном или оккупиров
анном римлянами городе.
Похоже, Венера поощряла обман и интригу как самую суть вдохновенной любв
и. Большинство римских великих любовных историй связаны с похотью к чужо
й жене.
Волновало в них не предчувствие обнаружения этого мужем, а интерес жены
к одному или многим мужчинам помимо любовника. Конец обычно циничен: жен
щина дарит своей благосклонностью почти любого желающего, или мужчине в
се это надоедает и он находит другую женщину, достойную домогательств, с
разумной уверенностью в успехе.
Подобная атмосфера не годится для бессмертной любви. В страсти одноврем
енно смешиваются желание и ненависть. Классический любовный поэт Катул
л так описывал отношение римлян к любви:

Да! Ненавижу и все же люблю!
Как возможно, ты спросишь?
Не объясню я. Но так чувствую, смертно томясь.

(Пер. А.Н. Пиотровского)
Несомненно, римские женщины очень старались выглядеть привлекательно,
но исключительно для любовников. Ювенал писал о богатой женщине:

Что может быть несноснее, чем
… богатая баба.
Видом противно лицо, смехотворно, от множества теста
Вспухшее все, издающее запах Поппеиной мази, -
Губы марает себе несчастный муж в поцелуе.
С вымытой шеей она к блуднику лишь пойдет: разве дома
Хочет казаться красивой она? Блудникам Ц благовонья!
Им покупается все, что пришлют нам инды худые.
Вот показала лицо и снимает свою подмалевку, -
Можно узнать ее; вот умывается в ванне молочной.
Ради которой она погнала бы ослиное стадо
Даже в изгнание вплоть до полярных Гипербореев.
Это лицо, что намазано все, где меняется столько
Снадобий разных, с припарками из подогретого теста
Или же просто с мукой, Ц не лицом назовешь ты, а язвой.

По свидетельству Плиния, почти миллион в год уходил на Восток на покупку
духов и драгоценностей для изысканного туалета римской дамы.
Он также негодует на новые костюмы, заимствованные с острова Кос и шокир
овавшие старомодных римлян, замечая, что эти шелковые одежды нельзя назв
ать одеждами, ибо они не защищают ни тело, ни скромность женщины, которую в
полне можно считать голой. И добавляет, что покупают их за большие деньги
в неизвестной стране исключительно для того, чтобы женщины могли продем
онстрировать всему миру столько же, сколько демонстрируют в спальне люб
овникам.
Городские бани (термы) были отлично известным местом встреч тайных любов
ников и в целом ассоциировались с распущенностью и аморальностью всех с
ортов. Допускалось совместное купание, причем купальные костюмы носили
только женщины. Естественно, признает Плиний, «бывали предосудительные
случаи».
Ювенал оставил описание культа Bona Dea Ц Доброй богини. Кажется, эта богиня б
ыла чисто женской, почитаемой женщинами. Во время ритуалов в ее честь хоз
яину следовало уйти из дому, оставив женщин одних.
Ювенал сокрушается о падении римской религии, возлагая вину за это на бе
зрассудную эмансипацию предающихся пьянству женщин:

Нежит богатство, Ц оно разв
ратило роскошью гнусной
Все поколение: нет забот у прелестницы пьяной;
Разницы меж головой и ногами своими не видит
Та, что огромные устрицы ест в полуночное время,
В час, когда чистый фалерн дает благовониям пену,
Пьют из раковин все, когда потолок закружится,
Лампы двоятся в глазах, а стол вырастает все больше.

Вот еще сцены, которые устраивали почитательницы Bona Dea:

Знаешь таинства Доброй Боги
ни, когда возбуждают
Флейты, и рог, и вино их пол и менады Приапа
Все в исступленье вопят и, косу разметавши, несутся:
Мысль их горит желаньем объятий, кричат от кипящей
Страсти, и целый поток из вин, и крепких и старых,
Льется по их телам, увлажняя колени безумиц…
…То не притворства игра, тут все происходит взаправду,
Так что готов воспылать с годами давно охладевший
Лаомедонтов сын, и Нестор Ц забыть свою грыжу:
Тут похотливость не ждет, тут женщина Ц чистая самка.
Вот по вертепу всему повторяется крик ее дружно:
«Можно, пускайте мужчин!» Когда засыпает любовник.
Женщина гонит его, укрытого в плащ с головою.
Если же юноши нет, бегут за рабами; надежды
Нет на рабов Ц наймут водоноса; и он пригодится.

Грубое римское отношение к любви и браку было искажением древней доброд
етели. Основавшие Римскую империю племена славились непреклонностью и
отвагой. Они возделывали свою землю и храбро сражались, защищая ее от вто
ржения.
Брачный союз у них, как у всех примитивных жизнедеятельных народов, устр
аивал клан с единственной целью Ц соблюсти интересы клана, нисколько не
думая о чувствах пары, получившей приказ вступить в брак.
Наверняка первые римские жены были столь же неинтересными, как их преемн
ицы через века. Но они усердно трудились, блюли дисциплину, вполне могли р
уководить хозяйством и семьей в отсутствие мужчин, которые вскоре стали
участвовать в военных кампаниях, на много месяцев уводивших их за предел
ы Италии на Восток и на Север.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67