- Вы… должны выслушать меня, - взмолилась Атейла. - Пожалуйста… пожалуйста… позвольте мне объясниться.
- Я не собираюсь слушать вашу очередную ложь, - грубо ответил граф. - Хотя, возможно, она прозвучит более убедительно, чем ваше исполнение роли гувернантки!
Его оскорбления словно обжигали ее. Внезапно, заметив, как дрожит от страха девушка, увидев ее огромные глаза на маленьком личике, ее отливающие золотом в свете свечи волосы, он заговорил совершенно другим тоном:
- Наверное, это было бы жестоко с моей стороны отсылать вас, лишив возможности похвастаться своей победой. Вы явились сюда с единственной целью, и, будьте уверены, я вас не разочарую. Или, может, на сегодняшнюю ночь вам достаточно любви?
Казалось, вся комната содрогается от той ненависти, которую он вкладывал в свои слова.
Внезапно он замолчал, крепко обнял ее, притянул к себе и жадно впился в ее губы. Он целовал ее грубо и безжалостно, и все ее попытки вырваться ни к чему не приводили. Атейла чувствовала, что абсолютно беспомощна.
Изо всех своих сил она пыталась оттолкнуть его, но его руки сжимали ее, словно железные оковы.
Неожиданно он поднял ее и, будто не слыша вопля ужаса, который вырвался у девушки, бросил на кровать. Обезумев от страха, она взмолилась:
- Прошу вас… Пожалуйста… Вы пугаете меня! Вы не можете… делать это… пожалуйста… пожалуйста…
На мгновение у нее оказались свободны руки, и Атейла изо всех сил толкнула его, попыталась подняться. Но не успела. Он снова повалил ее на кровать и набросился на нее. Его пальцы скользнули по ее плечу и с силой впились в только что затянувшуюся рану.
Острая боль пронзила тело, будто ее снова ударили ножом. Сдавленный крик вырвался из груди, и наступила темнота…
Атейла медленно приходила в сознание, хотя темнота обволакивала ее, лишала способности двигаться и даже думать.
Потом она вспомнила, что была чем-то напугана, и тихо застонала. Случилось что-то ужасное, но она не знала, что это было. Только ощущение страха и полной безнадежности не покидало ее.
Потом она услышала чей-то низкий голос - она не узнала его:
- Все в порядке, с вами ничего не случится. Спите.
Подчиниться было легче, чем сопротивляться, и девушка закрыла глаза, вновь проваливаясь в темноту.
Когда Атейла проснулась снова, занавески были отдернуты, солнце светило в окна. Возвращаться к реальности ей не хотелось, и она лежала с закрытыми глазами, слыша, как Дженни осторожно двигается по комнате.
Наконец горничная удивленно спросила:
- С вами все в порядке, мисс? Вы так и не легли в постель прошлой ночью.
Атейла открыла глаза и поняла, что лежит на неразобранной кровати, одетая в халатик.
Внезапно все события прошлой ночи встали у нее перед глазами. Девушка не помнила только, что произошло, когда она лишилась чувств от боли.
Она не помнила, чтобы сама поднималась к себе в спальню. Значит, это граф принес ее?
Надо было что-то ответить Дженни, и Атейла неуверенно проговорила каким-то чужим голосом:
- Я очень устала… Когда я… поднялась наверх… Было так жарко…
Дженни отошла от кровати.
- Извините, что пришлось разбудить вас, мисс, но я не сумела бы перевязать руку ее светлости так аккуратно, как вы.
Она поставила медный кувшин на умывальник и прикрыла его махровым полотенцем, чтобы вода не остыла.
- Вам, наверное, не хочется вставать, после такой беспокойной ночи, мисс. Полежите, а я пойду проведаю ее светлость.
- Спасибо… Дженни, - с трудом выговорила Атейла.
Оставшись одна, девушка потрогала больное плечо и обнаружила, что кружевная оборка халата порвана. Постепенно она вспомнила все, что говорил ей граф, и смысл его слов медленно начал доходить до нее.
Когда-то она слышала, то ли от матери, то ли от отца, что в Англии женщина, чтобы получить развод, должна доказать неверность мужа и его жестокое обращение с ней. Теперь Атейла понимала, чем объяснялась нарочитая грубость графа и его постоянные оскорбления.
«Как… как только он мог… думать обо мне… такое?»- с негодованием думала она.
Потом Атейле пришла в голову мысль, что ее дорогие красивые платья, подаренные графиней, тоже убеждали графа в том, что его хотят заманить в ловушку.
- Это… это невозможно! - вслух сказала она. - Как кто-нибудь мог в такое поверить?
Она вспомнила вчерашний прием у графа и себя в платье с золотыми блестками, похожую, как сказал сэр Кристофер, на солнечный луч. Как смел граф заподозрить ее, дочь своего отца, в том, что она способна на подобную низость! Да, но граф понятия не имеет, чья она дочь. Для него она лишь незнакомка, которая неожиданно явилась в его дом с ребенком, похищенным у него три года назад.
Все это было как ночной кошмар, от которого никак не можешь освободиться.
Внезапно Атейла вспомнила, что прошлой ночью граф приказал ей убираться из замка. Но куда? К тому же у нее нет денег. При мысли об этом Атейла задрожала и, задыхаясь, без сил упала на подушки. Нет сил дышать, нет сил жить.
Немного успокоившись, она медленно поднялась с кровати, хотя ноги плохо держали ее. Она не знала отчего: от того ли, что произошло прошлой ночью, или от страха перед тем, что ее ожидало.
Мелькнула было мысль попросить сэра Кристофера помочь ей. Но после всех обвинений графа Атейла скорее умерла бы, чем обратилась к его другу, хоть они и оказались дальними родственниками.
«Если я обращусь за помощью к сэру Кристоферу, то граф окончательно убедится, что я безнравственная павшая женщина», - думала девушка.
Чудовищно было думать, что ее могут заподозрить в подобном, но постепенно Атейла начинала понимать поведение графа.
Если он подозревал, что ее прислали в Рот-Касл, чтобы соблазнить его, и видел, что весь вечер она провела, беседуя с его другом, нетрудно представить, что он подумал, когда среди ночи увидел ее в коридоре, неподалеку от спальни маркиза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40