– О, синьор, не надо! Вы меня смущаете.
– Это ваша вина, – проговорил итальянец. – Воистину сам святой Антоний не устоял бы против ваших чар.
– О, синьор!
Синьор Лоренцо пересек холл и вошел в кухню, находившуюся в глубине апартаментов.
Раздался звон бокалов, открылась и закрылась дверца холодильника, хлопнула пробка, вылетая из бутылки шампанского.
Хозяин номера принес в гостиную и поставил на стол поднос с бутылкой шампанского и бокалами.
– Как красиво! – воскликнула женщина.
– Превосходная оправа для такой красавицы, – ответил синьор Лоренцо. – Давайте выпьем за ваш первый визит сюда, и пусть он будет первым из многих. Впрочем, нет, это звучит недостаточно романтично. Давайте выпьем за ваши глаза, голубые и сияющие, как вода залива под первыми лучами солнца.
– За вас, синьор Лоренцо, – ответила женщина, явно польщенная.
Девушка в платяном шкафу украдкой пошевелилась, чтобы убедиться, что сможет вылезти, не производя шума, выскользнула наружу и приоткрыла дверь в коридор. Убедившись, что в коридоре никого нет, она осторожно вышла из номера, тихо закрыв дверь.
Затем не спеша пошла по коридору в ту часть отеля, где находились дешевые номера, из которых открывался вид не на залив, а на узкие, убогие улицы.
Навстречу ей попались только официант с подносом, который вежливо отвел взгляд от синьоры, возвращавшейся из ванной, и пожилая дама, ковылявшая, опираясь на палку.
Девушка шла, наклонив голову, как бы от смущения. Она повернула за угол, затем еще раз.
В той части коридора, где ковер был потерт и горели дешевые светильники, девушка остановилась перед одной из дверей, тихо постучала кончиками пальцев, и ей тотчас же открыли.
– Тебя очень долго не было, – произнес молодой человек, у которого нога была в гипсе, голос его дрожал от волнения.
– Дорогой, не знаю, как и сказать тебе, но он вернулся.
– Кто? Лоренцо?
Девушка бросила пластиковую сумочку на кровать, которая составляла почти всю обстановку убогой комнаты.
– Все в порядке. Не беспокойся, – проговорила она. – Все здесь, все в точности так, как сказал нам Антонио.
– Но он вернулся! Ты его видела?
– Нет, я спряталась в платяном шкафу. Там было темно, душно и сильно пахло каким-то необычным лосьоном после бритья. Я страшно боялась чихнуть.
Молодой человек, хромая, отошел от двери и опустился на стул.
– Аманда, ради Бога, не болтай вздор. Расскажи, что случилось. Я чуть не сошел с ума. Еще пять минут, и я пошел бы посмотреть, не разбилась ли ты, прыгая с балкона на балкон.
– Я убила бы тебя, если бы ты это сделал, Вернон. Ты выдал бы нас всех. Прыгнуть было нетрудно, и окно было открыто. Кстати, у него в комнате много хороших вещей. Мебель просто потрясающая. Ты же знаешь, как я люблю эти столы с мраморными столешницами.
– Да рассказывай же, Аманда, или я придушу тебя, – нетерпеливо проговорил Вернон.
– Подожди, я переоденусь. Шел страшный дождь, когда я вышла на балкон. Я, правда, подумала, что это даже к лучшему. В такую ночь прохожие вряд ли буду глазеть по сторонам.
– Но ведь было скользко, – вздрогнул Вернон.
– Да, немножко, но я приземлилась в точности, как на тренировке.
– Тебе не было страшно?
– Конечно, было!
– Я представлял себе, как ты, разбившись, лежишь на мостовой…
– В любом случае меня бы ни в чем не заподозрили, это осталось бы одной из тайн Неаполя.
– Заткнись! – почти крикнул ее брат. – Я начал сходить с ума от беспокойства, как только ты ушла. Никогда больше не отпущу тебя. Лучше я сам буду выполнять подобную работу.
– Ты не смог бы, даже если бы не сломал ногу. Это было не так просто, и сейф открыть было нелегко. К счастью, Антонио почти точно знал код.
– Что ты взяла? – спросил Вернон.
– Денег ровно столько, сколько говорил Антонио. Видимо, Лоренцо собирал их для выплаты зарплаты.
Она вытряхнула все из пластиковой сумочки.
– Считай, а я пойду переоденусь. Хочу убедиться, что на халате нет никаких меток. Не хотелось бы, чтобы его здесь обнаружили.
– Антонио сказал, что никто не знает, в каком номере какие халаты и полотенца. Однажды он случайно взял два. Не думаю, что кто-нибудь обратит внимание на пропажу халата.
– Ну, сегодня вечером Лоренцо, во всяком случае, вряд ли обнаружит пропажу. Ему будет не до того. – Она засмеялась.
Вернон, не отвечая, пересчитывал плотные пачки итальянских лир.
Аманда скрылась за дверью, которая вела в ее спальню, и стянула с себя свитер и влажное трико. Растеревшись насухо, она снова надела халат, потом достала из ящика комода нейлоновое, отделанное кружевами нижнее белье, а из шкафа – красивое шифоновое платье, чей светло-зеленый цвет весенних листьев очень шел к ее светлой коже и волосам цвета спелой пшеницы.
Ей понадобилось всего несколько минут, чтобы переодеться. Влажные свитер и трико она засунула в кожаную сумку, в которой лежали теннисные туфли и ракетка, а банный халат повесила в ванной на крючок.
– Вот и нет следов преступления, кроме тех, что ты держишь в руках, – весело проговорила Аманда, возвращаясь в комнату.
Вернон обернулся к ней.
– Как ты думаешь, сколько здесь? Почти двадцать миллионов лир!
– Десять тысяч фунтов, – быстро подсчитала Аманда. – И еще тысяч пять мы получим за украшения…
– Не больше, – перебил ее Вернон, – ты же знаешь, как они обычно сбивают цену, говоря, что трудно извлечь камни из оправ.
– Будь с ними пожестче. Ты не хуже меня знаешь, что завтра утром драгоценности будут в Тунисе.
– Постучи по дереву!
Она рассмеялась.
– Ты всегда боишься, как бы чего не случилось! Но ты прав: риск нам не нужен. Так или иначе, ты понимаешь, что это позволит позаботиться о старой миссис Маршам, о Генри Баркли, о семье Чапман.
1 2 3 4 5 6 7 8