Не могло же, в самом деле, быть случайным совпадением, что каждый раз он неизменно оказывался соседом леди Сибиллы во время званого обеда или ужина!
Стоило ему отправиться на прогулку в парк или появиться у принца-регента в ответ на настойчивое приглашение, как тут же, словно по волшебству, рядом появлялась леди Сибилла.
Вначале маркиз пытался уверить себя, что все это его мало интересует.
Безусловно, она очень красива, но в тот момент маркиз был целиком поглощен ухаживанием за соблазнительной женой венгерского дипломата. Его настойчивое ухаживание скорее напоминало преследование, и это было, пожалуй, наиболее точным словом, поскольку на любовном ристалище маркиз предпочитал играть роль охотника, а не жертвы.
К сожалению, ему редко удавалось надолго сохранить такое положение дел, ибо большинство женщин, почувствовав обращенное на них внимание, начинали сами преследовать маркиза, причем весьма настойчиво.
Их приемы были настолько одинаковы, примитивны и очевидны, что порой он задавался вопросом – неужели в этих милых головках нет ни одной свежей мысли?
В конце концов маркиз уступил обольстительной леди Сибилле, на что его не в последнюю очередь толкнула открытая зависть светских друзей.
Вначале все шло хорошо.
Несмотря на то, что леди Сибилла походила на неприступную богиню, только что спустившуюся с Олимпа, в ней таилась тигриная страсть, а поцелуи соблазнительных губ способны были распалить любого мужчину.
Однако постепенно маркиз начал понимать, что леди Сибилла смотрит на их связь не просто как на милое любовное приключение.
Сам же маркиз со свойственной ему циничностью считал, что, как бы ни была эта связь восхитительна, она не продлится дольше, чем все предыдущие, а их в последнее время у него было немало.
Не то чтобы Сибилла открыто заявляла о своих претензиях – для этого она была слишком умна. Однако маркиз благодаря своей интуиции, которая не раз спасала его на войне, смог проникнуть в тайные мысли своей любовницы.
В один прекрасный день он с изумлением понял, что леди Сибилла намерена женить его на себе.
Маркиз, разумеется, понимал, что когда-нибудь должен будет жениться. Его родственники нередко затрагивали эту тему в его присутствии, намекая, что долг маркиза – произвести на свет наследника.
Собственно говоря, речь шла даже не об одном сыне, а о нескольких. Без этого нельзя было обеспечить преемственность титула, весьма древнего, и сохранить принадлежащую семье собственность.
Но маркиз, вернувшись с войны, решил, что пока и речи быть не может о том, чтобы «устроить свою жизнь», как любили выражаться его родственники.
Годы службы в армии сделали маркиза гораздо старше и мудрее его сверстников, и теперь он был полон решимости вернуть себе утраченную юность и чувство свободы, которая была немыслима для любого офицера, служившего под началом Веллингтона.
«Когда-нибудь я, конечно, женюсь, – рассуждал сам с собой маркиз, – но не желаю, чтобы меня подталкивали к алтарю!»
Много хлопот доставляли ему фамильные поместья, поскольку отец маркиза умер за три года до того, как сын смог выйти в отставку.
Престарелый отец маркиза не только мало интересовался положением дел в своих владениях, но и – что было весьма опрометчиво – ошибся в выборе людей, которые управляли ими.
Маркиз с воодушевлением взялся за налаживание дел, добиваясь и в этом совершенства, которое вообще было ему свойственно.
И лишь убедившись, что в его поместьях все приведено в порядок, маркиз начал вести жизнь, к которой стремился, – полную наслаждений и развлечений.
Вот именно – развлечений! Он искал именно их, а вовсе не оков супружества, ибо мысль о том, чтобы навсегда связать свою судьбу с женщиной, пусть и привлекательной, но пустой и глупой, навевала на маркиза серую скуку. Подумать только – ежедневно видеть за своим столом существо, мысли и слова которого заранее известны… Ну нет!
Примерно в таком духе маркиз как-то и высказался. Это было в Уайтс-клаб, где он в компании закадычного друга попивал херес.
– Объясни мне, почему большинство женщин, с которыми мы общаемся, так скверно образованны, что с ними совершенно не о чем говорить?
Друг маркиза, с которым они когда-то служили в одном полку, рассмеялся.
– Тебе не хуже меня известно, Ленокс, что англичане вкладывают средства лишь в образование сыновей, в то время как дочери вверяются попечению какой-нибудь полоумной гувернантки, которая совершенно не способна научить их чему бы то ни было!
– Наверное, ты прав, – задумчиво протянул маркиз.
Он вспомнил, что в то время, как сам он учился в Итоне и Оксфорде, его сестры оставались дома в окружении невзрачных, ограниченных гувернанток, чьи лица уже давно выветрились у него из памяти.
– Вероятно, поэтому иностранки в большинстве своем гораздо образованнее наших соотечественниц, – высказал новое соображение маркиз.
– Не могу сказать, чтобы меня сильно заботило, умна женщина или нет, – со смехом заметил его друг. – Если она хороша собой, я начинаю волочиться за ней, если же нет – теряю к ней интерес. Вот и все!
Маркиз, в свою очередь, рассмеялся. Однако ему невольно вспомнились банальные, наводящие скуку разговоры, которые он вел с леди Сибиллой в те редкие минуты, когда они не занимались любовью.
Припомнилось ему еще кое-что – накануне в Карлтон-хаузе он обратил внимание, что леди Сибилла ведет приватный разговор с принцем-регентом. Это показалось маркизу подозрительным.
Их слова до него не долетали, но почему-то маркиз был уверен, что беседа идет о нем.
Время от времени он чувствовал на себе их взгляды, но каждый раз делал вид, что не замечает поглощенной беседой пары.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53