Фенела устроила себе сильнейшую мозговую встряску. Хоть она и чувствовала, что упрекать себя в такой момент бесполезно, но все-таки подумала о том, что слишком плохо обошлась с Ником. Более того, даже сегодня утром она продолжала упорствовать в прежнем стиле общения с ним.Она поймала себя на размышлениях о том, каким бы стало ее отношение к своему мужу, если бы испытания нового самолета проводил именно он, или если бы ему пришлось сейчас сражаться с врагами, как он делал это в прошлом.Фенела подумала; а было бы ей сейчас стыдно, если бы она провела ночь с Николасом накануне его отъезда?Зная Ника, она была уверена в том, что последняя ночь у него наверняка выдалась бессонной.Она могла представить себе, как он расхаживает по комнате, час за часом прислушивается к бою дедовских часов в зале или пытается заснуть, лежа в темноте с закрытыми глазами, когда у него напряжен каждый мускул, а каждый нерв чувствует полет «Кобры», когда ее серебряные крылья несутся в его воображении по голубому небу.Она понимала, что ее разум бессовестно уклоняется от более глубокого осмысления сложившихся между ними отношений.Все утро напролет мысли Фенелы непрестанно возвращались к Николасу. Пробило двенадцать часов, затем медленно, минута за минутой, как ей показалось, приближалось время ленча.Немного полегче стало только тогда, когда собрались вместе все домочадцы и можно было окунуться в их болтовню, чтобы забыть, хотя бы на короткое время, об испытаниях, которые могли проводиться как раз в тот момент.После ленча Фенела и тетя Джулия сидели и разговаривали друг с другом, но девушка никак не могла собраться с мыслями, чтобы внимательнее следить за содержанием их беседы. Она не переставая думала о Николасе и проводившихся на аэродроме испытаниях.Она посмотрела на часы, стоявшие на каминной полке, – было уже больше трех часов пополудни. Неужели у него до сих пор не было ни одной возможности, чтобы позвонить ей? Наверняка ведь у него уже были какие-нибудь новости, которые он мог бы сообщить и Фенеле.А если предположить, только предположить, не более, что дела пошли плохо и около Николаса нет никого, к кому он мог бы обратиться, кто мог бы поддержать его в этот самый для него черный день?Повинуясь какому-то импульсу, Фенела сказала:– Мне надо ехать в Уэтерби-Корт. Ник отправится туда, чтобы позвонить мне, и я хочу быть уже там, когда он приедет.Если Джулия Мак-Клелланд и сочла ее внезапное решение несколько странным, она было достаточно умна, чтобы не выражать своего удивления вслух; вместо бесплодных догадок она помогла Фенеле переодеться в новое платье и пообещала объяснить остальным домочадцам, куда и зачем та направилась.– Если ты не вернешься вовремя, я позабочусь о чае и обеде, – заверила ее тетка, – так что не беспокойся.– Я все-таки надеюсь вернуться к обеду, – ответила ей Фенела, но не совсем уверенно.В первый раз за всю свою жизнь она принесла интересы собственной семьи в жертву какому-то другому делу. Семье придется в этот раз обойтись без нее, решила Фенела.Она поцеловала свою тетку и взяла с собой только сумку.Фенела быстро спустилась по лестнице вниз, вытащила из-под навеса у задней двери свой велосипед и покатила на нем по дороге.Весь путь до Уэтерби-Корт занял у нее около двадцати минут, и когда Фенела добралась до усадьбы, она была почти уверена в том, что Николас уже ждет ее в зале. Она думала, что если он вдруг позвонил в Фор-Гейблз после ее отъезда, то тетя Джулия сообщит ему, что Фенела отправилась к ним.Но Николаса дома не оказалось; по приезде в Уэтерби-Корт она встретила только леди Коулби, одетую в униформу служащих Красного Креста, поскольку та была президентом отделения этого общества в их графстве.– Фенела, вот это сюрприз! – воскликнула леди Коулби. – А я и не думала увидеть вас здесь в это время.– Признаться, я тоже, – ответила Фенела, – но я хотела бы повидаться с Николасом. Он уже вернулся?– Нет, он все еще на аэродроме – по крайней мере сегодня утром она направлялся именно туда. Полагаю, вы останетесь дожидаться его? Скажите Доусон, чтобы принесла вам чаю. Боюсь, что не смогу остаться и составить вам компанию. Я и так уже опаздываю на собрание в Мельчестере.– Тогда не смею задерживать вас, – ответила Фенела.Она наблюдала за тем, как уезжала ее свекровь, напыщенная и немного смешная в своей униформе; эта женщина, которая всегда, до последнего вздоха, наверное, будет цепляться за власть над собственным сыном.Когда Фенела осталась одна, она и не подумала звонить Доусон, как ей наказывала леди Коулби, а вместо этого прошлась по комнатам на нижнем этаже. Дом казался тихим и пустым.Она с нетерпением дожидалась возвращения детей, которые, как ей сообщили, отправились вместе с Нэнни на прогулку, как вдруг почувствовала, что больше не может ждать ни секунды.Она немедленно должна, просто обязана узнать, что же случилось. И еще она должна найти что-то, что снимет с нее тяжкий груз тревоги.У Фенелы было предчувствие – что-то обязательно случилось, хотя она убеждала себя в том, что это ее состояние было всего лишь следствием обострения ее воображения.Она отправилась пешком по дороге, которая вела к аэродрому. Каждую секунду она ждала, что вот сейчас увидит приближающийся автомобиль Николаса, но дорога оставалась пустынной.Фенела свернула с шоссейной дороги на проселочную и через несколько минут уже добралась до аэродрома. Напротив въездных ворот размещалась небольшая стоянка для автомобилей.Она внимательно оглядела стоявшие на ней машины и среди полудюжины автомобилей заметила и маленькую зеленую двухместную машину Николаса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60