охвативший ее ужас объясняется не просто тревогой за жизнь герцога или стремлением спасти человека от убийства. Она боролась за того, кого любила всем сердцем.
– Я люблю его, – шептала она себе. – Господи, как я его люблю!
Глава 11
Несколько минут Клеона с отчаянием думала, что никогда не отыщет «Le Dernier Chien». Она расспрашивала с полдюжины прохожих, но те или просто качали головой, или, видя перед собой женщину, отвечали какой-нибудь непристойностью. Наконец старик указал ей на узкую улочку позади Пале-Рояль.
Сам Пале-Рояль найти оказалось нетрудно. Громадный дворец, превращенный герцогом Орлеанским в средоточие игорных домов и борделей Парижа, что, кстати, за ночь сделало его богатейшим человеком Франции, сиял огнями.
Вокруг дворца бродили женщины в прозрачных платьях на манер древнегреческих туник; были здесь и иные, чья откровенная нагота явно свидетельствовала об их профессии.
Франты в парчовых фраках и белых панталонах до колен слонялись из одного казино в другое или из одного винного магазинчика в другой. Улицы были запружены теми, кто надеялся чем-то поживиться в этой мекке разврата.
Скрипачи, танцоры и певцы соперничали с разносчиками сладостей и возбуждающих средств. Были здесь и более зловещие личности, по-видимому, сводники, занятые поисками охотников до непристойностей или чего-то необычного, и конечно же множество зевак, пришедших просто поглазеть на сомнительные развлечения невиданного размаха.
Клеона лавировала на уставшем коне среди толпы, пока, наконец, не очутилась на улице позади дворца и здесь, к огромному облегчению, увидела вывеску «Le Dernier Chien».
Девушка спрыгнула с коня и еще плотнее запахнула плащ Бонапарта, чтобы скрыть порванное платье. Откинув назад волосы, она подошла ко входу. Дверь открыл слуга в роскошной, но довольно замызганной ливрее.
Он оглядел ее и уже собирался закрыть перед ней дверь, но она сказала по-французски:
– Мне непременно нужно поговорить с герцогом Линкским. Приведите его сюда по возможности незаметно, чтобы его приятели не знали о моем приходе.
– Зачем это вам герцог понадобился? – спросил слуга таким тоном, каким никогда бы не осмелился заговорить с ней, будь она с сопровождающим.
Клеона с отчаянием поняла, что вызвать герцога будет непросто. Сделав над собой огромное усилие, она улыбнулась и сказала:
– Вы же понимаете, monsieur, здесь замешано сердце.
Слуга цинично улыбнулся и неторопливо ответил:
– Что ж, я, пожалуй, попробую, но думаю, если герцог здесь, то он очень занят.
Он стоял, выжидательно глядя на нее. Догадавшись, в чем дело, Клеона с ужасом вспомнила, что у нее нет с собой ни сантима. Лихорадочно соображая, что делать, она вспомнила о бриллиантовых звездах герцогини в своей прическе. Торопливо вытащив одну из них, она протянула ее лакею.
– Возьмите, – сказала она, – и покажите это герцогу. Он поймет, кто хочет говорить с ним. Видите, у меня две звезды. Они бесценны. Если он придет, вторая ваша.
Человек взял у нее бриллиантовую звезду, поглядел ее на свет, затем подышал на нее и потер о рукав. Очевидно, он остался доволен осмотром.
– Attendez, – бросил он и ушел, закрыв за собой дверь.
Клеоне показалось, что прошла целая вечность, пока она стояла на улице, каждую секунду ожидая увидеть наполеоновскую кавалерию во главе с майором Дюаном. Она уже начала отчаиваться, решив, что лакей вовсе не собирался звать герцога, а просто оставил звезду себе. Но вот двери чудесным образом отворились, на мостовую легла полоска золотистого света, и на пороге возник знакомый силуэт. У нее вырвался слабый возглас облегчения.
Герцог двинулся навстречу Клеоне, с изумлением глядя на ее растрепанные волосы и накинутый на плечи кавалерийский плащ.
– Клеона, что все это значит… – начал было герцог, но замолчал, когда девушка перебила его.
– Наполеону все известно, – проговорила она. – У Фуше в Линк-Хаусе был агент. Они направляются сюда, чтобы… убить вас, у… топить в… Сене.
От волнения она говорила сбивчиво, задыхаясь и захлебываясь словами. В одно мгновение точно по мановению волшебной палочки беспечный ленивый аристократ превратился в энергичного, деятельного человека.
– Подите сюда, – резко сказал он. – Дайте вашу руку.
Она задержалась лишь для того, чтобы высвободить из полос бриллиантовую звезду и отдать ее лакею, стоявшему поодаль.
Тот поклонился:
– Merci beaucoup, madame.
Но она была уже далеко. Держа Клеону за руку, герцог увлекал ее за собой вниз по узкой улочке; в другой руке у нее были поводья коня, на котором она прискакала из Мальме-зона.
Он не задавал никаких вопросов. Собственно, он не произнес ни слова. Улица закончилась, и они вышли на площадь, запруженную каретами, двух – и четырехколесными колясками и другими экипажами, поджидающими хозяев, которые развлекались в Пале-Рояль. К изумлению Клеоны, герцог вложил два пальца в рот и пронзительно свистнул, как это делают уличные мальчишки, так что свист эхом разнесся по площади. Внезапно в дальнем конце ее возникло какое-то движение, и несколько секунд спустя высоко поднятый фаэтон герцога, управляемый одним из его собственных грумов, помчался в их сторону.
Герцог подбежал к экипажу со стороны кучера, забрал вожжи и вскочил в него в тот самый момент, когда грум спускался на землю.
– Забери у мисс Мандевилл лошадь, – распорядился герцог, – и помоги ей сесть рядом со мной. Теперь возвращайся и разыщи в «Le Dernier Chien» мистера Фредерика Фаррингдона. Отведи его в сторону и сообщи, что мы с мисс Мандевилл тайно бежали вместе и он должен немедленно уведомить об этом ее светлость. Да смотри, чтоб ни одна душа не слышала твоих слов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62