Сефайна приподняла голову. Герцог увидел ужас в ее глазах, увидел, как по ее щекам катятся слезы.
– Спасите меня… спасите меня… – шептала она в отчаянии.
Несколько секунд он просто смотре на нее и думал, что прелестнее не видел никого. Потом притянул к себе, и его губы коснулись ее губ. Он почувствовал, как она сжалась о неожиданности, но тотчас ее тело словно растворилась в его объятиях.
Герцог прижал ее к груди и бережно опустил на подушки.
Он снова поцеловал ее и продолжал осыпать поцелуями, чувствуя, как пылающий в ней огонь страсти, пробуждается и в нем самом. Все исчезло, кроме одного: они с Сефайной стали частью друг друга и Сефайна принадлежала ему. Он целовал ее, пока не почувствовал, что ее испуг прошел, а тогда поднял голову и посмотрел на нее.
Ее озаренное свечами лицо сияло почти нечеловеческой красотой, совершенно ее преобразившей. Несколько мгновений он лишь любовался ею, а потом снова принялся целовать бурно, требовательно, страстно. Эти поцелуи без слов говорили ей, как она нужна ему.
Не только нежность и сладостность ее губ возбуждали его, но и ее тело, которое отвечало на его ласки.
Окружающий мир перестал существовать для них.
Прерывистым словно чужим голосом герцог произнес:
– Я люблю тебя, сокровище мое люблю и хочу, чтобы ты была полностью моей, я хочу, чтобы ты была моей женой.
– Я… люблю… тебя, – прошептала Сефайна, – но… я не… знала, что это… и есть… любовь.
– Но ты меня любишь, – властно сказал герцог.
– Во всем… мире… нет… ничего, кроме… тебя, – ответила Сефайна. – Ты… небо… ты луна… и… звезды. Прежде я… не… знала, что… могу… прикоснуться… к ним.
В ее голосе звучал восторг. И он снова принялся осыпать ее поцелуями, пока она не спросила:
– Ты… никому не… позволишь отнять… меня у… тебя?
Он понял, что она вспомнила о своей мачехе, и гневно ответил:
– Я убью всякого, кто попытается это сделать. Ты моя, Сефайна, моя! И, любовь моя, я хочу тебя, хочу, чтобы ты стала моей сейчас же!
Он знал, что она не вполне его поняла, но она ответила тем тоненьким детским голоском, который так ему нравился:
– Я… твоя… вся твоя и… обними… меня… крепко-крепко, чтобы… я… больше ничего… не боялась.
Барьеры, сдерживавшие его чувства, рухнули, и он опять начал целовать ее страстно, необузданно, требовательно, как будто поражая врагов, задумавших похитить ее у него. Он целовал ее глаза, ее губы, шею, груди.
Сефайна забыла свой страх. Внутри нее поднималась жаркая чудесная волна. Его губы обжигали ее, и в ее груди словно вспыхнуло пламя.
Это было неописуемо. То, о чем она лишь догадывалась, то, что сама того не зная, она искала, наконец-то принадлежало ей. И в миг их близости она ощутила, что какая-то непреодолимая сила увлекла ее в неведомый доселе мир грез и блаженства.
Спустя очень много времени Сефайна приподняла голову, лежавшую на плече герцога.
– Ты не спишь, любовь моя? – спросил он.
– Мне… кажется, я сплю и вижу… сон… и все так… дивно… так… чудесно и… я… боюсь… проснуться.
Он крепко ее обнял.
– Это же чувствую и я. Ты меня еще любишь?
– Я… люблю тебя… так… что нет… ничего, кроме… любви… и тебя.
– А для меня никого, кроме тебя, – ответил герцог. – Какое чудо, что мы нашли друг друга! И что бы ни случилось, мы всегда будем вместе.
– Ты… уверен? – прошептала Сефайна.
– Абсолютно уверен, – сказал он. – Как и в том, что мне выпала удача владеть такой красотой, таким идеальным совершенством!
Он нежно прикоснулся к ней и, почувствовав, что по ее телу пробежала дрожь, добавил:
– Если бы ты только знала, как истерзала меня! Я боялся, что ты никогда не полюбишь меня так же.
– Как я… могла… знать, что… ты… чувствуешь? – спросила Сефайна, – и… что… любовь может быть… такой волшебной?
– Волшебница – это ты, сокровище мое, – сказал герцог. – И магия, которой ты меня одарила, это магия твоего сердца!
Сефайна подняла руки и притянула к себе его голову.
– Наша… магия… охранит… нас! – прошептала она.
– Конечно, – ответил герцог. – И поверь, любовь сильнее зла.
Сефайна успокоено вздохнула.
Но герцог хотел, чтобы все ее мысли были заняты только им, и он начал опять целовать ее и обнимать все жарче, пока их вновь не охватила неистовая страсть любви.
* * *
Утром герцогу было очень трудно сосредоточиться на множестве дел, требовавших его внимания. Они еще не кончили завтракать, как Бэнкс доложил, что подрядчику необходимо поговорить с ними, а десятник ждет указаний.
Взглянув через стол на Сефайну, герцог подумал, что никогда еще она не выглядела такой красивой. Она вся словно светилась изнутри. А когда их взгляды встречались, чудо их любви заставляло забывать обо всем остальном.
«Я люблю тебя, я люблю тебя».
Эти слова звенели в сердце герцога. Он подумал, что ночью произнес их не менее тысячи раз. Его переполняло такое счастье, что, рухни сейчас дворец, он бы даже не огорчился, лишь бы Сефайна осталась цела и невредима.
Словно прочитав его мысли, она произнесла:
– Он будет даже еще прекраснее, чем прежде, потому что мы строим, красим и восстанавливаем с любовью.
– Я как раз собирался это сказать, – признался герцог.
– Я знала, что ты думаешь об этом.
– Тогда мне можно не говорить тебе, что я тебя обожаю?
– Нет, я хочу, чтобы ты это сказал. И повторил еще тысячу раз.
Он протянул к ней руку, и Сефайна увидела, как вспыхнули его глаза.
– Милый, милый, тебя ждут внизу, – напомнила она.
– Пусть ждут, – ответил герцог, когда Сефайна встала из-за стола.
– Сначала мы должны исполнить свой долг, – сказала она назидательно.
– Вот ты мной уже и командуешь!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31