Ты думаешь, этот несчастный все это может делать?
– Лью! Лью! – увещевала миссис Деранж.
– О, я знаю, что ты думаешь, – сказала Лью с неожиданной страстью в голосе. – Ты думаешь, быть коронованной особой стоит всего этого. А я так не считаю. Только лишь из-за того, что я смогу называть себя герцогиней, я не собираюсь всю свою оставшуюся жизнь тащиться за человеком, который действительно является клиническим случаем – и ты ничего не сможешь мне сказать, ничто не заставит меня думать по-другому.
Она вышла из комнаты, хлопнув дверью. Стены все еще дрожали, когда Элоэ и миссис Деранж взглянули друг на друга.
– Она расстроена, – сказала миссис Деранж. – Она будет думать по-другому, когда встретится с герцогом у него в замке.
– А что с ним? – спросила Элоэ. Миссис Деранж покачала головой.
– Я правда не знаю. Герцогиня была очень уклончива. Для меня это удар – узнать, что он настолько плох, что вынужден находиться в инвалидной коляске.
– Может быть, это произошло только во время путешествия, – с надеждой предположила Элоэ.
– Может и так, – согласилась миссис Деранж. – Во всяком случае нам ничего не остается делать, как ожидать завтрашнего дня. Просто попытайся успокоить Лью, она хорошая девочка. Она прислушается к тебе.
Элоэ думала, что Лью не будет ни к кому прислушиваться, но не имело смысла расстраивать дальше миссис Деранж и делиться с ней своими соображениями.
– Я могу чем-нибудь помочь вам? – спросила она.
– Нет, ничем, – ответила миссис Деранж. – Я чувствую себя очень расстроенной тем, что случилось. Наверное, я приму одну пилюлю фенобарбитала, которую мне дал доктор, и лягу отдохнуть ненадолго.
– Да, я бы тоже так сделала. Мне опустить занавески?
– Нет, нет! Я ничего не имею против солнечного света.
Она выдвинула ящичек из ее прикроватной тумбочки, достала маленькую белую таблетку из картонной коробочки, положила ее на язык и запила водой из стакана, стоящего на столе.
Элоэ собрала письма, на которые еще не были написаны ответы, и положила их на письменный стол; затем, не говоря больше ни слова, она вышла за дверь, тихонько прикрыв ее за собой.
Она была в нерешительности, заглянуть ли ей в комнату Лью, но потом все-таки тихо постучалась к ней.
– Входите, – голос Лью прозвучал очень резко, но когда Элоэ вошла в комнату, она добавила: – О, это ты, Элоэ. Я надеялась, что это ты.
Лью сидела на кровати. Элоэ прошла через комнату, чтобы встать рядом с ней.
– Тебе что-нибудь нужно? – спросила она.
– Да, и очень многое. Прежде всего я бы хотела вернуться назад, в Нью-Йорк, прямо сейчас, сию же секунду. А поскольку у меня нет волшебного ковра-самолета, то полагаю, я должна буду вынести этот ужасный визит.
– Ты имеешь в виду в «Шато»?
– А куда же еще? Сейчас мне ненавистна всякая мысль о нем, а я ведь так хотела туда попасть.
Было что-то грустное и довольно детское в ее разочаровании.
– Возможно, он окажется намного лучше, чем ты ожидаешь. Он выглядит симпатичным.
– Полагаю, что я была дурой, я действительно начала верить маме. Я его представляла себе высоким и темноволосым с великолепной фигурой, как у всех французов из фильмов. Я лежала в постели прошлой ночью и представляла, как он занимается со мной любовью в той маленькой приемной, сплошь задрапированной ярко-розовой парчой, ты помнишь эту комнату?
Я представляла, как мы с ним танцуем в бальном зале, на мне огромная диадема, а он шепчет мне на ухо, как он безумно любит меня. Я уже была наполовину влюблена в него – в мужчину, которого я вообразила, конечно, но не в это болезненное создание из газеты.
– Может быть, ты ожидала чересчур многого.
– В каком смысле?
– Ну, я не думаю, что кто-нибудь может получить все от жизни. Если люди богаты, тогда у них часто бывает какая-нибудь дисгармония, плохое здоровье, например, или слепота, что является противовесом их благосостояния; а если кто-то кажется кому-то очень привлекательным и его можно очень сильно полюбить, то, вполне вероятно, он окажется бедным или… или… или что-нибудь еще.
Говоря это, Элоэ думала о Диксе, от всей души желая, чтобы он не был богатым, а был честным.
– Я поняла, что ты имеешь в виду, – сказала Лью. Ты намекаешь на то, что я жадная.
– А разве нет? – возразила Элоэ. – У тебя столько всего, ты не можешь ожидать, что ко всему этому ты получишь еще и рай впридачу. Я просто хотела сказать, что он необязательно должен быть тоже герцогом.
Лью резко поднялась с кровати и села за туалетный столик.
– Как ты считаешь, поместья, какое бы оно ни было распрекрасное, может быть достаточно? – спросила она.
– Нет, конечно, – уверенно ответила Элоэ.
Лью долго рассматривала себя в зеркало, затем наконец она сказала подчеркнуто равнодушным голосом.
– Ну что же, смотрины никакого вреда не причинят. Мы посмотрим, что принесет нам завтра.
Элоэ догадалась по ее интонации, что момент доверия исчез. Лью приняла решение играть свою собственную игру. В глубине души она все еще надеялась, выйдя замуж за герцога, стать обладательницей как титула, так и «Шато-Пужи». Элоэ поняла, что говорить с ней больше не о чем.
– Ты меня простишь? – спросила она. – У меня в спальне все еще лежат письма, которые необходимо обработать. Если я понадоблюсь твоей матери, она, наверное, позвонит.
– Я скажу ей, как только увижу ее, – ответила Лью.
Элоэ вернулась к себе в комнату. Она положила корреспонденцию миссис Деранж на писчую бумагу и открыла ящик стола в поисках копирки. В этот момент она увидела письмо, адресованное ей Стивом на «Кларидж» отель.
Она вынула его из конверта и перечитала. Затем она взглянула на адрес наверху и на номера телефонов, напечатанные под адресом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70