– Я не хотел, чтобы ты видел мои стихи, – объяснил Адриан.
– Сегодня, когда я ездил на поиски Кандиды, – сказал лорд Манвилл, – я подумал, что, пожалуй, слишком много позволял себе в отношениях с тобой. Ты можешь жениться на своей дочери священника, я дам на это свое согласие.
– Я не хочу на ней жениться, – ответил Адриан.
– Ты любишь Кандиду?
Вопрос будто эхом пронесся по всей комнате. Адриан покачал головой.
– Я люблю Кандиду. На мой взгляд, она – самый прелестный и восхитительный человек, которого я когда-либо встречал за всю свою жизнь. Но я не хочу жениться ни на ней, ни на ком-либо другом. Кроме того, она влюблена в тебя.
Лорд Манвилл пробурчал что-то нечленораздельное, и Адриан продолжал:
– Я тоже о многом думал. Вчера перед ужином Кандида была чем-то расстроена. Она выглядела так, будто не чувствовала земли под ногами и с трудом понимала, что происходит вокруг нее, – обычно это признак счастливого человека, но она выглядела несчастной и подавленной. Должно быть, это из-за чего-то, что ты сказал ей перед ужином.
– Я не понимал, – сквозь зубы пробормотал лорд Манвилл, будто разговаривая сам с собой. – Я не знал… кто она.
– Кто она? – переспросил Адриан. – Но, надеюсь, у тебя не было сомнений в том, что она леди. Может быть, я в твоих глазах еще молокосос, но мне это стало ясно в тот самый момент, когда я увидел ее.
– Ты не понимаешь, – сказал лорд Манвилл. – Я купил ее, ты слышишь, купил ее вместе с конем у Хупера и Шерил Клинтон – женщины, которая содержит самый скандально известный «дом знакомств» во всем Лондоне. Разве мог я предположить, что Кандида – не та, кем могла бы показаться?
Адриан натянуто усмехнулся.
– А я-то надеялся, что ты такой проницательный! – насмешливо сказал он. – С тобой я всегда чувствовал себя глупым невеждой, но я оказался не настолько глуп, чтобы подумать, будто Кандида – из тех грубых и пошлых созданий, что были здесь вчера.
– Но она явилась от Хупера! – сказал лорд Манвилл таким тоном, будто отвечал на вопросы обвинения в суде.
– Хупер купил Пегаса за сто фунтов на ярмарке, которая была на Гончарном рынке, – сказал Адриан. – Когда Кандида продемонстрировала ему, что может этот конь, он взял ее в Лондон. Но у нее хватило ума понять, что от нее будет мало толку, если она не будет должным образом одета и украшена, чтобы привлекать внимание таких разборчивых джентльменов, как ты. Он и та женщина прятали ее от всех три недели. Она не видела ни единой живой души, кроме Фокслея, который без приглашения ворвался в дом. Кандида была благодарная им, неужели ты не понимаешь, благодарна за том, что они предоставили ей возможность ездить на Пегасе, дали ей крышу над головой. Эти стервятники только и ждали, что ты клюнешь на эту удочку.
– Боже мой! – воскликнул лорд Манвилл, приложив руку ко лбу.
– Кандида не имела ни малейшего понятия о том, что происходит, – продолжал Адриан. – Единственное, о чем она мечтала, – остаться с Пегасом. На этом они и играли, убеждая ее приехать сюда, в Манвилл-парк.
Лорд Манвилл все еще держал ладонь у лица, не произнося ни слова, и Адриан добавил:
– Она призналась мне – призналась, обрати на это внимание, – что ее мучила совесть, потому что она не могла сделать то, что ты хотел. Она не могла сводить меня в Арджилльские комнаты, к Моттсу или Кейт Хэмилтон, потому что не знала, что это такое. Она даже не слышала никогда об этих местах.
– Но почему же она мне об этом не сказала? – спросил лорд Манвилл.
– Потому что думала, что, если сделает это, ты отошлешь ее обратно как неподходящую кандидатуру для той работы, которую ты ей хотел поручить, – ответил Адриан. – Неподходящую!
Его слова должны были быть полны едкого сарказма, но вместо этого звучали как-то жалобно, будто он готов был заплакать.
– Что же с ней случилось? – вскричал он. – Куда она могла уехать? Ведь невозможно, чтобы такая лошадь просто испарилась, не говоря уж о Кандиде.
– Я тоже об этом думал, – сказал лорд Манвилл. – Кроме того, у нее нет денег.
– Нет денег? – воскликнул Адриан. – Ты что, вообще ничего ей не давал?
– Я никогда даже и не думал об этом, – ответил лорд Манвилл. – В этом не было необходимости, пока она была здесь, к тому же у меня было чувство, что она не примет их от меня.
Он вспомнил нежелание Кандиды брать у него те несколько гиней, которые он протянул ей, когда они уезжали от Шерил Клинтон; она попросила, чтобы он сам дал эти деньги Джону. Почему же он не понял тогда, спрашивал он себя, что она не была прелестной наездницей, как он думал?
– Меня сбило с толку ее первое появление в Гайд-парке, – объяснил он. – Она ехала рядом с Хупером в белой амазонке. Это вызвало настоящую сенсацию.
– Кандида рассказала мне, как она нервничала, как неловко себя чувствовала, – сказал Адриан. – Но Хупер заверил ее, что она делает это ради Пегаса, и она поверила ему, хотя тогда и не знала, что он собирается продать коня. Он обещал ей, что не будет этого делать.
Лорд Манвилл вспомнил страх в глазах Кандиды, когда он спросил майора, сколько тот просит за лошадь. Почему же он не понял с самого начала, что с этой девушкой было что-то не так? Почему же он был так слеп, так невероятно глуп?
– Я был круглым идиотом, – признался он, и в голосе его звучало смирение, которого Адриан никогда раньше не слышал. – Но я твердо решил найти ее, прежде чем с ней что-нибудь случится. Скажи-ка мне, что у нее в узелке.
– Поэмы ее отца, – ответил Адриан, – и несколько дорогих ей вещей, оставшихся у нее, после того как дом со всей обстановкой был продан. Мать у нее умерла, а затем отец упал и разбился, когда был пьян.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70