– Кандида! – хрипло спросил лорд Манвилл. – Кандида… что случилось с нами?
Не имея сил ответить, Кандида молчала, и через секунду он сказал:
– Почему вы глядите в сторону? Не может быть, чтобы вы боялись меня.
– Н-нет… нисколько, – прошептала она и, заставив себя повернуть голову, посмотрела ему в глаза.
Его лицо приблизилось к ней, и он обнял ее за плечи. Он почувствовал, что она дрожит; затем прикоснулся к ее губам. Он бы никогда раньше не поверил, что женские губы могут быть такими мягкими, нежными, податливыми. Наконец, издав тихий стон, она повернула голову в сторону.
– Почему вы отворачиваетесь? – спросил лорд Манвилл, и в голосе его чувствовалось сильное волнение. – Неужели вы все еще сердитесь на меня?
– Нет, – шепотом ответила она. – Дело… не в этом.
– А в чем же тогда? – спросил он. – Не может быть, чтобы вы меня все еще боялись.
Она покачала головой и тихо проговорила:
– Не… вас, а, мне кажется… себя.
– Но почему, дорогая моя? – спросил он. – Я не понимаю.
– Вы… внушаете мне… какое-то странное чувство, – запинаясь, пробормотала она. – Я не могу этого объяснить… Просто, когда вы… рядом со мной… как сейчас, например… я чувствую, что мне трудно… дышать, но все же… это… восхитительно.
– О, моя милая!
Взяв ее руку, он покрыл ее поцелуями.
– Я не могу выразить, как мне приятно слышать от вас такие признания. Понимаете ли вы, дорогая моя, что это должно было случиться? Мне кажется, я понял это, когда вы стояли тогда на ступенях в своем розовом платье и казались такой маленькой, такой юной.
– Мне было… страшно, – сказала Кандида.
– Я видел это, – ответил он. – У вас очень выразительные глаза, Кандида, и по ним можно было это прочесть. И все же, когда я сказал, что вам придется иметь дело с Адрианом, вы, похоже, испытали облегчение, и это так часто беспокоило меня. Почему, скажите же мне?
– Вы такой… знатный, величественный и занимаете такое… важное положение в обществе, – ответила Кандида. – Я боялась… обмануть ваши… ожидания.
– О, дорогая вы моя, – с улыбкой на губах сказал он. – Найдется ли в этом мире еще кто-нибудь такой же пленительный и очаровательный, как вы? Кандида, мы будем счастливы вместе. Я столько хочу показать вам, столь многому научить вас! Когда вы впервые поняли, что любите меня? Скажите мне, я должен знать!
Была в нем какая-то властность, которой она не могла сопротивляться.
– Мне кажется, я осознала это… лишь сейчас, – ответила Кандида. – Раньше я просто всегда… хотела, чтобы вы были… рядом. Комната казалась… пустой, когда вас… не было там, и в доме было… как-то слишком тихо.
В улыбке, появившейся на лице лорда Манвилла, читалось невыразимое счастье. Затем он, притянув ее ближе, приподнял свободной рукой маленький подбородок и повернул ее лицо к себе. На этот раз она не отворачивалась. Его нежный поцелуй понемногу переходил в сильный и властный, и все же ей не было страшно.
Она чувствовала, как что-то пробуждается внутри нее – пламя, которое будто прожигало насквозь ее тело, и она не замечала и не чувствовала ничего, кроме его губ, его близости к ней и счастья, казавшегося ярче солнца.
У нее было чувство, будто птицы вокруг пели песню красоты и восторга, уносившую ее и его под небеса, и теперь она дрожала не от страха, а от безумного восторга, потому что все происходящее казалось слишком удивительным и прекрасным, чтобы можно было это вытерпеть.
Сколько они так просидели, Кандида не представляла, но в конце концов они ослабили объятия и она сказала:
– Вы должны… возвращаться… Они начнут думать… что случилось… с вами.
– А вы поедете со мной? – спросил он, и Кандида подумала, что еще никогда в своей жизни не видела, чтобы мужчина выглядел таким счастливым.
– Да, конечно… если вы хотите.
– Если я хочу… – тихим голосом сказал он и, взяв ее за руки, повернул их ладонями вверх и поцеловал сначала одну, затем другую. – Мое сердце в этих маленьких руках. Поедемте, дорогая, мы не должны ничего бояться. Какое все это имеет значение?
– Они останутся на ужин? – негромко спросила Кандида.
– Боюсь, что да, – ответил он. – Я не мог отказать им в гостеприимстве: обо всем было договорено. Потом они уедут, и мы останемся вдвоем, как только что были, но на этот раз все будет по-другому.
– Совсем… по-другому, – тихо и нежно сказала Кандида.
Поискав среди фиалок, они нашли достаточно шпилек, чтобы привести в надлежащий вид ее волосы. Лорд Манвилл помог ей надеть пиджак и поцеловал ее в щеку, а затем, повернув к себе, – в губы.
– Это наш лес, – сказал он. – Я никогда не думал, что в моем поместье может быть заколдованное место. На самом ли деле все это происходит, или ты, Кандида, – колдунья и внушила мне, что это самый удивительный и волшебный лес во всем мире?
Кандида оглянулась и посмотрела на уступ, на котором они сидели, на лучи солнечного света, проникавшие сквозь листву деревьев, на синеву теней там, где солнца не было, на золотистую примулу и на бело-пурпурные фиалки.
– Наш волшебный лес, – тихо сказала она. Он снова приподнял ее лицо к своему.
– Мне трудно думать о чем-либо, кроме тебя, Кандида, – сказал он. – Я чувствую себя пьяным от твоей красоты, нежности, от прикосновения твоих губ. Я будто выпил нектара богов и не знаю, смогу ли когда-нибудь стать таким, как прежде.
– У меня… примерно такое же… чувство, – прошептала Кандида, и, держась за руки, они пошли из леса на поиски лошадей.
Пегас подбежал тотчас же, как только Кандида позвала его. Гром, хоть и не прискакал послушно на зов, но, по крайней мере, не убегал, когда лорд Манвилл подходил к нему. Они отправились в обратный путь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70