Однако поскольку миссис Вейкфилд очень любила своего мужа, то допускала, что и кузина может испытывать подобные чувства.
И теперь, подумав о маме, Ноэлла, собрав в кулак все свое мужество, повернулась к графу.
– Можете говорить все… что угодно… Я все равно… никогда не выйду замуж… за сэра Стефана Хортона!
– Вы выйдете за него, если даже мне придется силой притащить вас к алтарю! – сердито крикнул граф. – Вы что, не понимаете, глупое вы дитя, что я желаю вам добра? А учитывая условия, в которых вы прожили шестнадцать лет, уверен, вам никогда не видать лучшего предложения!
– А мне оно… и ни к чему! – воскликнула Ноэлла. – Если я когда-нибудь и выйду замуж… хотя спешить мне некуда… то только за человека… которого полюблю!
– Вы выйдете за того, кого я вам выберу! – взорвался граф.
– Нет, я этого не сделаю! И вы меня… не заставите! А если станете это делать… я убегу!
Последние два слова и тот решительный тон, которым Ноэлла произнесла их, вывели графа из себя.
Схватив Ноэллу за плечи, он, к ее искреннему изумлению, с силой тряхнул ее.
– Как вы смеете меня не слушаться! – взревел он. – Вы, оказывается, такая же дрянь, как и ваша мать! Я не потерплю, чтобы вы мне возражали, даже если мне придется избить вас до полусмерти!
И выкрикивая эти слова, он все тряс и тряс ее за плечи, будто тряпичную куклу. У Ноэллы закружилась голова и стало нечем дышать, однако она твердо решила не сдаваться.
– Я… ненавижу его! Никогда… не выйду за него замуж! – выкрикнула она.
Граф перестал ее трясти и взглянул на Ноэллу глазами, полными ярости. Выбившиеся из прически волосы рассыпались по плечам, глаза, потемневшие от гнева, казалось, бросали ему вызов. Губы дрожали, а выставленные вперед кулачки в любой момент готовы были к защите.
Несколько секунд они молча смотрели друг на друга, не проронив ни слова. Граф первым нарушил молчание.
– Черт бы вас побрал! – бросил он. – Вы сделаете так, как я скажу, иначе, клянусь, я вас выпорю!
Его сердитый голос эхом пронесся по комнате, и Ноэлла почувствовала, как на глаза ее навернулись слезы.
И хотя она была полна решимости и впредь стоять на своем, она не смогла подавить рыдания. Услышав ее плач, граф, словно опомнившись, повернулся и выскочил из библиотеки, со всей силы хлопнув дверью. Медленно, будто у нее не было больше сил стоять, Ноэлла опустилась на пол. Из глаз ее градом хлынули слезы, и она, закрыв лицо руками, горько заплакала.
Через некоторое время Ноэлла, немного успокоившись, вышла в холл и отправилась в свою спальню. Там опустилась в то же кресло, в котором сидела совсем недавно, и попыталась взять себя в руки.
Ей даже не верилось, что граф, который был с ней так любезен и предупредителен в течение всего утра, мог настолько быстро перемениться – стать жестоким, бесчувственным. Как он мог принуждать ее к браку с человеком, который ей ненавистен? Как посмел трясти ее за плечи с такой силой, что закружилась голова?
Каким жестоким нужно быть, чтобы угрожать избить ее, если она не станет его слушаться! Только что пережитое унижение не давало ей покоя, и Ноэлла снова горько расплакалась. Нестерпимо захотелось к маме и папе, чтобы они утешили ее, чтобы защитили от ужасного будущего.
– Я не выйду… за него замуж! Ни за что! – пробормотала она.
И почувствовала себя так, словно ее заперли в тюрьму, из которой не выбраться.
Она, должно быть, просидела так больше часа, когда распахнулась дверь и вошла нянюшка.
– Что вы здесь делаете, мисс Ноэлла? – воскликнула она. – Я-то думала, вы внизу, да и лакеям так сказала. Они повсюду вас ищут!
– А что случилось? – спросила Ноэлла.
При виде нянюшки она встала и поспешно подошла к туалетному столику, чтобы старушка не увидела следы слез и не догадалась, что она плакала. Однако голос, должно быть, выдал ее, поскольку нянюшка, подойдя поближе, обеспокоено спросила:
– Что случилось, моя хорошая? Что вас так расстроило?
Но у Ноэллы больше не было сил говорить о случившемся.
– Зачем… я понадобилась?.. – не отвечая на вопрос, поинтересовалась она.
– Его светлость получил плохие известия.
– Плохие известия? – переспросила Ноэлла.
– По-моему, он оставил вам письмо, – вспомнила нянюшка. – Подождите минутку, я его принесу.
Нянюшка вышла из комнаты, а Ноэлла задумалась над тем, зачем графу понадобилось ей что-то писать.
И пришла к неутешительному выводу, что если его светлость и написал ей, то лишь затем, чтобы лишний раз напомнить о своем решении по поводу сэра Стефана.
– Как я их обоих… ненавижу! – сказала Ноэлла своему отражению в зеркале.
Но при этом ей показалось, что она лжет сама себе. К графу она испытывала какие угодно чувства, только не ненависть. Ей нравилось быть с ним рядом, нравилось слушать его. По правде говоря, основная причина ее восторженного отношения к замку заключалась в том, что именно граф был его владельцем. А теперь он все испортил…
Хотелось броситься к нему и крикнуть, что так нечестно, что он не имеет права вести себя с ней, словно она его собственность, что она никогда не будет выполнять любую его прихоть. Но в этот момент в комнату вошла нянюшка.
– А они-то искали вас в музыкальном салоне, – сообщила она. – Пришлось мне спуститься по лестнице да еще по коридору пройтись, чтобы их отыскать.
Говоря это, она протянула Ноэлле письмо. Ноэлла взяла его – на конверте четким прямым почерком графа было написано ее имя.
Сердце Ноэллы испуганно забилось. Дрожащими руками вскрыла она конверт, и буквы запрыгали у нее перед глазами. С трудом взяв себя в руки, Ноэлла стала читать.
«Дорогая Ноэлла,
Только что я получил печальное известие:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41