Она была небольшой, хотя и более уютной, чем та каюта, которую Барнетт занимал на «Тигре».Войдя, Конрад обнаружил, что Эбигейл уже уложила покойницу, закрыла ей глаза и сложила руки на груди.— Мне очень жаль, Эбигейл, — произнес Конрад.— Это было неизбежно. Покойная относилась к тому типу людей, которые постоянно чувствуют недомогание.— Значит, теперь ее светлость осталась одна без компаньонки, — продолжил Конрад, думая о своем.— Не более, чем при болезни миссис Мельхиш; кроме того, она была плохой компаньонкой для молодой девушки.— Но незамужнюю девушку всегда должна сопровождать компаньонка.— Не стоит беспокоиться, сэр, — ответила Эбигейл тоном няни, поучающей ребенка. — Что произошло, того уж не изменить. Ее светлость хотя бы пообщается с людьми. Ведь она жила в окружении слуг, и ей так не хватало общения с ровней.— Но неужели по соседству не находилось для нее компании?— Соседи, достойные дружбы с ее светлостью, не допускались в дом его светлостью.Тон, каким это было произнесено ясно говорил об отношении Эбигейл к графу. Понимая, что пора заканчивать разговор, Конрад сказал:— Я велю корабельному плотнику сделать гроб для миссис Мельхиш. Мне кажется, чем быстрее она будет похоронена, тем меньше будет страдать ее светлость. Не вижу смысла затягивать траур.— Вы правы, сэр. С вашей стороны было бы очень любезно не оставлять ее светлость надолго наедине с ее мыслями.Конрад не ответил, подумав, что не может проводить с Делорой и половины того времени, которое он желал бы подарить ей.События складывались наихудшим для нее образом, и по той откровенности, с какой разговаривала с ним Делора, Конрад понял, что ее тоже терзают и страшат мысли о будущем.— Чертовски сложная ситуация! — пробормотал он.Но утро шло своим чередом, и Конрад, как хорошо отлаженная машина, автоматически исполнял свои обязанности, в то время как все его помыслы были обращены к маленькой, испуганной девушке, страдающей от одиночества в капитанской каюте.
Похороны миссис Мельхиш состоялись тем же вечером.Несколько гвардейцев несли траурный караул, пока Конрад — за неимением на корабле капеллана — вел панихиду.Назначенный на судно капеллан сообщил о своей болезни в день отплытия, и на поиски нового уже не было времени.Конрад остался даже доволен этим.У него сложилось невысокое мнение о корабельных священниках. Большинство из них были неудавшимися сухопутными священниками, пошедшими работать на флот лишь для того, чтобы не остаться не у дел.Лишь единицы из них могли действительно помочь юнгам и гардемаринам побороть тоску по дому, вдохновить матросов, утешить людей, на долгое время оказавшихся вдали от своих родных и близких.Большинство капелланов либо проводили все плавание в беспробудном пьянстве, либо надоедая матросам длинными и заунывными службами, которые могли длиться бесконечно, если бы не приказ капитана, ограничивающий выделенное на них время.Делоре казалось, что Конрад читает заупокойную гораздо выразительнее, чем любой священник.Она чувствовала, что на глаза у нее наворачиваются слезы, и причиной тому была не только смерть миссис Мельхиш, но и то, что любовь к Конраду заставляла ее переживать сильнейшие эмоции, лишь при одном виде его.— Я люблю тебя! — кричало все ее существо, когда Конрад дочитывал молитву.Затем она молилась, молилась, чтобы небеса смилостивились и позволили ей остаться с Конрадом навсегда.— Боже, пожалуйста… сделай так… чтобы мы всегда были вместе. Разреши мне любить его… быть с ним… и, пожалуйста, храни его!Ей казалось, что молитвы ее воспаряют над серостью моря и устремляются прямо к небесам; она молилась столь неистово, что, казалось, сейчас тучи разойдутся, и Бог явит свой лик.Но небо так и оставалось свинцово серым, в далекой дымке сливаясь с безбрежностью моря.Но вот служба закончилась, и тело миссис Мельхиш ушло на дно океана.Когда Конрад вел Делору обратно в каюту, она ничего не видела из-за душивших ее слез.— Ты очень расстроена, Делора, — тихо сказал он.— На самом деле, я плачу не из-за нее, — ответила Делора, отнимая от глаз платок. — Просто смерть кажется такой… беспощадной. Если бы она осталась жива… она смогла бы… еще многое сделать.— Так мы думаем, когда молоды. Но с возрастом в сердце приходит мир и покой, возможно, старикам смерть кажется не такой уж неприглядной.Делора откинула капюшон и слегка улыбнулась:— У тебя есть ответ на любой вопрос. Ты такой умный. — Их взгляды встретились, и девушка добавила:— И такой… замечательный!— Если ты продолжишь говорить подобные вещи, все мои благие намерения относительно нашего дальнейшего поведения рассеются, как дым. Ты должна помочь мне вести себя, как положено капитану — ведь это нелегко.— А кого волнует наше поведение? Море? Звезды? Или моего будущего мужа, который женится на мне исключительно из-за денег?Конрад даже испугался — такая горечь прозвучала в ее словах. Не в силах сдержать себя, он подошел и обнял Делору.— Что бы не случилось, ты не из тех, кого легко сломить; ты встречаешь трудности с завидным мужеством. Но с этого момента — и до самого конца нашего путешествия — ты должна быть счастлива. Обещай мне, что больше никогда не будешь говорить подобным тоном.Конрад прижал ее к себе, девушка спрятала лицо у него на плече и замерла.Через несколько мгновений она подняла голову и посмотрела на него — в глазах ее почти не осталось печали, теперь они излучали свет, идущий казалось, из самого сердца.— Это приказ, капитан? — поинтересовалась Делора и на губах ее заиграла улыбка. Глава 5 Дни для Делоры пролетели незаметно, и хотя небо было хмурым и пасмурным, все вокруг как будто озарялось волшебным солнечным светом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37