Я знала, что премьер-министр был очень высокого мнения о нем и что окружающие предрекали ему блистательную карьеру. Но я мечтала о большем. Я хотела, чтобы Филипп воплощал в себе все лучшее и верное, что есть в демократии; чтобы он представлял не только взгляды своей партии, но и волю народа; чтобы он стал борцом за славу, единство и идеалы Англии..
Филипп редко рассказывал мне о своей работе. Но на основе нескольких брошенных им фраз я пришла к выводу, что он очень близко к сердцу принимает необходимость наладить более близкие отношения между колониями и доминионом, а так же все, что связано с деятельностью нашего Правительства. Я уже начала изучать общественное устройство Индии, чтобы к тому моменту, когда Филипп будет полностью доверять мне, не показаться ему полной невеждой. Но я не рассказывала ему об этом, поэтому сейчас мое замечание, как мне показалось, удивило его.
— Спасибо, Лин, — сказал он. — С твоей помощью мне будет намного легче. Я рад, что ты понимаешь, как много значит для меня работа.
— Естественно, — ответила я. — А как насчет вечера?
— Полагаю, прием устроят в помещении, — сообщил он. — Это будет не так интересно, но мы ничего не можем поделать. Как бы там ни было, давай подождем — уверен, что они заранее предупредят нас.
Мне стало страшно тоскливо. Я с неохотой поднялась и побрела в ванную, где провела гораздо больше времени, чем обычно, намазывая лицо различными кремами и полируя ногти. Я послала повару записку, в которой сообщала, что буду обедать дома. Я надеялась, что Генри составит мне компанию, хотя меня и одолевали сомнения по этому поводу: он очень редко приезжал домой на обед.
Генри обедать не приехал, зато приехала госпожа Уотсон, чтобы повидать Джеральда. Она прибыла в час дня в сопровождении молодого человека, Питера Браунинга. Госпожа Уотсон выглядела еще более фантастично, чем всегда. Ее волосы были выкрашены в новый цвет и стали теперь ярко-красными с золотистым оттенком. На самой макушке сидела совершенно невообразимая шляпка с вышитыми на ней двумя голубями. На лицо свешивалась вуаль, украшенная белым плюшевым горохом величиной с голубиное яйцо.
— Дражайшая моя Лин! — бросилась она ко мне.
— Ты выглядишь просто божественно! Я даже и подумать не могла, что нам выпадет такая честь. Где же твой жених? Только не говори, что он уже бросил тебя.
— Он обедает с премьер-министром, — коротко ответила я.
— Потрясающе! — проворковала госпожа Уотсон.
— Ты, должно быть, просто в восторге от того, что в последнее время вращаешься в обществе таких интересных людей. Приятное разнообразие после деревенской жизни в Мейсфилде, не так ли?
— Позвольте поздравить вас, — сказал Питер Браунинг, протягивая мне свою влажную и горячую руку.
— Ты все сделал не правильно! — опередила меня госпожа Уотсон. — Никогда нельзя поздравлять женщину, к тому же Лин, которая стала сенсацией сезона — только мужчину.
Мне стало противно от ее вульгарности и от совершенно очевидной зависти. Я изо всех сил старалась оставаться спокойной и держать ее на расстоянии. Когда объявили, что обед подан, я сказала, что тороплюсь, так как на вторую половину дня у меня назначена встреча.
— Уверена, что ты не заставишь нас гадать с кем, — потупив взор, проговорила госпожа Уотсон.
— С портнихой, — ответила я.
— Фу, как неромантично! — воскликнула она. — Не сомневаюсь, что если бы я была на твоем месте, я проводила бы с Филиппом каждую свободную минуту.
— Жаль, что Генри не удалось прийти домой пообедать, — сказала я, чтобы перевести разговор на другую тему.
— Я хотела видеть его, — заявила госпожа Уотсон. — Что это за болтовня по поводу домика в деревне? Одна сорока на хвосте принесла, что они с Анжелой как раз подыскивают себе что-то в этом роде. Интересно, что все это значит?
— Они решили, что детям будет хорошо проводить каникулы в деревне, — ответила я.
— Слишком много времени прошло с тех пор, когда они в последний раз уделяли столько внимания детям, — заметила госпожа Уотсон. Она улучила момент, когда слуги вышли из комнаты, и, наклонившись ко мне, тихо спросила:
— У них была ссора?
— Ссора? — переспросила я. — Из-за чего?
— Естественно, из-за Дугласа Ормонда, — прошептала она.
— Боюсь, я не понимаю, о чем вы говорите, — надменно ответила я, испытав при этом огромное удовольствие.
— Да все ты понимаешь! — рассердилась госпожа Уотсон. — Не строй из себя дурочку, Лин. Скажи мне, я хочу знать.
— Я не сомневаюсь в этом, — проговорила я. — Мне придется спросить у Анжелы. Госпожа Уотсон пришла в ярость.
— Да-а, — обратилась она к Питеру Браунингу, — некоторые чересчур быстро привыкают к своему новому положению в обществе.
Я знала, что мне следовало бы ответить на ее выпад. Но вместо этого я рассмеялась. Госпожа Уотсон выглядела ужасно комично, когда произносила эту многозначительную фразу, она была похожа на рассерженного попугая.
После обеда я поднялась из-за стола и собралась уходить. Когда я была у самой двери, я услышала, как она принялась жаловаться на меня.
» Не обращай внимания, — подумала я. — Она жуткая женщина. Я могу только сочувствовать Анжеле, что ей досталась такая свекровь!«Одно из достоинств Филиппа заключалось в том, что его многочисленные родственники не будут вмешиваться в наши отношения. Это меня радовало: я чувствовала, что и без искусственно созданных сложностей наша семейная жизнь будет нелегкой.
Я поднялась в свою спальню, и вовсе не для того, чтобы собраться и уйти — просто я не решилась остаться внизу после того, как сообщила госпоже Уотсон, будто бы у меня назначена встреча.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83