Медина не могла вспомнить, когда в последний раз сидела в настоящем кресле.Капитан повел яхту вдоль побережья к бухте, о которой говорил Селим.Когда «Морской Ястреб» вновь встал на якорь, Медина выглянула в иллюминатор, но, как и ожидала, не увидела ни домов, ни людей — только желтый песок до самого горизонта.Она предложила маркизу поесть перед дорогой, потому что с наступлением сумерек они должны были ехать обратно в Кану.— Конечно, Селим предложит вам угощение, — сказала она, — но с этого дня вам долго не придется пробовать английских блюд, и вам, вероятно, будет трудно привыкнуть к нашей еде, тем более что во время путешествия она станет довольно однообразной.Маркиз рассмеялся:— Я обещаю не жаловаться слишком часто и надеюсь, Али, вы оцените искусство моего кока, потому что по требованиям английского вкуса он считается очень хорошим.Он сказал это, думая, что Медина незнакома с английской едой.Медина едва удержалась, чтобы не сказать маркизу, что они с отцом знакомились с кухнями многих народов и пришли к выводу, что им обоим больше по душе французская.Пока длился обед, солнце постепенно клонилось к горизонту, превращаясь из ослепительно белого шара в багровый, и первые звезды уже начали зажигаться на небосводе.Медина ела не торопясь, наслаждаясь каждым кусочком.Когда стюарды вышли из салона, маркиз сказал:— Я жду, что вы расскажете мне о себе. Признаться, я поражен, что в вашем возрасте вы удостоились чести быть рекомендованным Селимом Маханой в качестве лучшего проводника.— У нас еще будет время поговорить обо мне, — уклончиво сказала Медина. — Я вижу, у вас много книг. Они принесли вам пользу?— Огромную пользу! — воскликнул маркиз. — И особенно одна, которую дал мне Ричард Бертон.— Я весьма уважаю мистера Бертона, — сказала Медина. — Какую же книгу он дал вам?— Она называется «Духи богов», — ответил маркиз, — и с ее автором я надеюсь встретиться, пока нахожусь в Аравии. Его зовут Эдмунд Тевин, он профессор.Медина затаила дыхание.К этому она была не готова и не сразу нашла в себе силы сказать:— Я… читал книгу, о которой вы говорите, и… нашел ее весьма увлекательной.— Вы умеете читать по-английски?— Да.— Тогда вам будет легче меня понять, — сказал маркиз. — По моему мнению, это одна из самых интересных и необычных книг, которые я когда-либо читал!Медина подумала, что она почувствовала то же самое, когда впервые прочла эту книгу отца.Она знала, что отец гордился ею больше, чем всеми остальными.— Наверное, — продолжал маркиз, словно размышляя вслух, — мне не следует брать ее с собой. Людям может показаться подозрительным, что арабский купец читает английские книги.— В крайнем случае вы всегда можете сказать, что она принадлежит мне, — улыбнулась Медина.— Тогда я непременно должен ее взять, — твердо сказал маркиз. — Но, вероятно, мне пора переодеваться?Медина видела, что ему не терпится отправиться в путь.— Hyp будет ждать вас в вашей каюте, — сказала она. — И я был бы благодарен вашей светлости, если, когда он закончит, вы прислали бы его ко мне.— Вы тоже собираетесь изменить внешность? — с удивлением спросил маркиз.— Селим скажет вам, что люди в Кане чересчур любопытны, — отвечала Медина. — Завтра утром в доме Селима будут два обычных араба, которыми вряд ли кто-нибудь заинтересуется.— И кем буду я? — поинтересовался маркиз.— Ваше имя — Абдул Мурид, — сказала Медина. — Вы наполовину араб, наполовину патан. Бертон тоже пользовался такой маскировкой.— Тогда я могу лишь надеяться, что мне повезет так же, как ему! — ответил маркиз. — И раз он совершенно уверен, что я не добьюсь успеха, вы должны помочь мне доказать, что он ошибается!— Мы можем только пробовать, — сказала Медина, — надеясь на милость Аллаха.Маркиз показал ей каюту рядом со своей, где она могла бы переодеться, и Медина принялась терпеливо ждать Нура, Обстановка каюты ей тоже очень понравилась.У одной стены помещался туалетный столик, возле другой находились стенные шкафы и гардеробы, куда гости маркиза могли убирать одежду.Пол был укрыт толстым пушистым ковром, большая кровать была мягкой, а белье на ней — с кружевными прошивками.Она подумала — и не ошиблась, — что эта каюта предназначалась для дам.Медина не знала, сколько женщин здесь побывало, но ей казалось, что она ощущает их присутствие и сейчас.У нее было чувство, что она может увидеть их как бы наяву — в вечерних платьях с глубоким вырезом, с тщательно сделанными прическами и руками, затянутыми в длинные перчатки.Она подумала, что именно так ей придется выглядеть, вернувшись в Англию, и содрогнулась.Медина была маленькой девочкой, когда отец увез ее после смерти матери, но она слышала, как он жаловался на скуку, которую неизменно испытывал в обществе своих родственников.Он в весьма красочных выражениях описывал узость их взглядов и привычку ругать все новое и непохожее на то, что было принято сто лет назад.И разумеется, его образ жизни тоже вызывал у них сильное неодобрение.»Как я могу вернуться в Англию?»— в отчаянии спрашивала себя Медина.Но пока, во всяком случае, она была очень рада быть сыном неизвестного шейха, а также проводником и учителем купца — наполовину араба, наполовину патана.
Дверь каюты открылась, и вошел Hyp.— Его светлость готов? — спросила Медина.— Он готов.Нуру было около сорока. Он оставался, с отцом Медины с тех пор, как профессор начал свои скитания по Аравии.Hyp напоминал Медине нянюшку, которая была у нее в детстве: он так же заботился о ней, баловал ее и так же был непреклонен в своих запретах делать то или это.Он всегда боялся, что погонщики узнают, что на самом деле она не мальчик, а девочка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36