— Полагаю, ты умеешь танцевать? — спросил у нее дядя.
— Немного, — отозвалась Корнелия.
Она не добавила, что ее единственным партнером до этого был ее отец, а мама подыгрывала им на расстроенном пианино в гостиной.
— Будет несложно пригласить учителя танцев, — сказал лорд Бедлингтон. — Теперь, когда ты будешь появляться в обществе, возможно, ты захочешь научиться многим вещам. И ты должна, не колеблясь, говорить мне обо всем, что пожелаешь.
— Мистер Месгрейв объяснил мне, что я должна буду остаться в вашем доме до тех пор, пока не стану совершеннолетней.
— Совершенно верно, — согласился лорд Бедлингтон. — Это то, чего желали бы твои отец с матерью, я уверен. Особенно теперь, когда ты получила небольшое наследство.
Корнелия плотно сжала губы в саркастической усмешке. То, что ее дядя именовал «небольшим наследством», составляло сотни тысяч фунтов, и ее доход непрерывно возрастал!
Щегольской экипаж, принадлежащий лорду Веллингтону, быстро двигался к Вест-Энду. Прежде чем сесть в экипаж, Корнелия обратила внимание на лошадь и с одобрением отметила ее хорошо вычищенную, лоснящуюся шерсть и новенькую упряжь. В то же время она с ужасом уставилась на жесткую узду. Еще в прежние времена они с Джимми частенько обсуждали недостатки жестких уздечек, но сейчас, подумала Корнелия, не совсем подходящий момент заводить споры на эту тему с дядей, хотя ей было что сказать по этому поводу.
— Я надеюсь, тебе понравится в Лондоне, — продолжал лорд Веллингтон. — У тебя было немало огорчений в жизни, ты потеряла своих родителей, а теперь еще и кузину.
— Я была очень счастлива в Росарилле, — отрезала Корнелия. — Полагаю, мне невозможно вернуться туда сейчас?
— Тебе одной? Конечно, нет. Не хочу даже слышать о подобных вещах, — резко ответил ДЯДЯ.
— Но я смогу вернуться, когда мне исполнится двадцать один год.
— Если пожелаешь. Но это будет не скоро. Возможно, к тому времени ты уже выйдешь замуж, — сказал лорд Бедлингтон.
— Замуж? — удивленно переспросила Корнелия, а затем отрицательно покачала головой.
— Ну конечно, — живо отозвался дядя. — Все юные леди рано или поздно выходят замуж. Но у тебя будет достаточно времени, чтобы подумать об этом, когда ты как следует освоишься в Лондоне. Ты найдешь, что здесь довольно веселая жизнь, а твоя тетя представит тебя самым знатным людям.
— Спасибо.
Корнелии стало любопытно, что бы сказал ее дядя Джордж, если бы узнал, что ей вовсе не хочется знакомиться со знатными людьми. Она желала общаться только с Джимми и его друзьями-ирландцами, с которыми можно всласть потолковать о лошадях. Но не могла же она высказать свои мысли вслух! Теперь ей не придется говорить прямо и откровенно то, что она думает, как она привыкла к этому с детства. В Лондоне ей придется поддерживать беседы, подобающие девушкам ее возраста, быть со всеми любезной.
И все ее усилия должны быть направлены на то, чтобы казаться привлекательной молодым людям, среди которых она должна найти себе мужа.
Нет, она никому не выдаст свою растущую в груди ненависть! А ненавидела она все и всех вокруг себя: и дядю, еще более напыщенного и респектабельного, чем обычно его описывал отец, и незнакомую ей тетю, которую она и не желала знать, и элегантный экипаж с его мягкими комфортабельными сиденьями, и кучера в его островерхой шляпе, и лакея в нарядной ливрее, который услужливо помог Корнелии сесть в экипаж, а затем проворно вспрыгнул на запятки… Это была всепоглощающая ненависть к незнакомому, пугающему Корнелию миру, которого она не понимала и инстинктивно сторонилась.
Дядя Джордж прочистил горло и произнес, нарушив долгое молчание:
— Сейчас мы проезжаем через Гросвенор-сквер. Ты увидишь, моя дорогая, что здесь все застроено новыми домами.
— Спасибо, я вижу, — отозвалась Корнелия.
Снова воцарилось молчание, нарушаемое только бряцаньем упряжи и лошадиным похрапыванием.
— Миновали Гросвенор-сквер, — бормотал лорд Бедлингтон. — А сейчас мы выезжаем на Парк-лейн.
На дороге случился затор, и кучеру пришлось придержать лошадь. Они остановились. Мимо их окон медленно двигались нарядные экипажи, поворачивающие к парку. Корнелия с интересом разглядывала седоков. Женщина в ландо в великолепном боа из перьев и широкополой шляпе, украшенной цветами, держала над головой зонтик от солнца. Почувствовав на себе взгляд, она грациозно повернула голову в сторону Корнелии.
«Я, должно быть, кажусь нелепой рядом с ними», — с бьющимся сердцем подумала Корнелия.
Экипаж медленно тронулся вперед. Неожиданно лорд Бедлингтон выругался сквозь зубы, впившись взглядом в окошко. Корнелия с удивлением проследила за направлением его взгляда и заметила на противоположной стороне улицы стремительный фаэтон черно-желтых цветов, который заворачивал от Парк-лейн.
Ее внимание привлекли впряженные в фаэтон великолепные гнедые кони арабских кровей.
Корнелия сразу узнала эту породу по изящно выгнутым шеям, стройным бабкам и широким чутким ноздрям. А затем она обнаружила, что горячими нервными конями уверенно правит красивый молодой человек — широкоплечий, темноволосый, в лихо заломленной шляпе с высокой тульей и с большой алой гвоздикой в петлице.
Он очень хорош собой, решила Корнелия. Таких красивых мужчин она еще никогда не встречала в своей жизни. «Вот уж никогда бы не подумала, что такой элегантный, утонченный щеголь способен столь умело управлять упряжкой», — с невольным уважением отметила про себя Корнелия.
Лорд Бедлингтон и Корнелия были не единственными зеваками, разглядывающими молодого человека, чьи лошади так горячились и рвались, что казалось, вот-вот перевернут хрупкую повозку, в которую впряжены.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79