— Но я не уверена, что тетя Лили допустит это. Когда я предложила ей сделать так, чтобы вокруг нас было поменьше гостей, она рассердилась. Только одно хорошо в замужестве, Виолетта. Я стану свободной. Если ты девушка, то тебе не разрешено думать и поступать по-своему.
— Вы совсем-совсем уверены, мисс, что хотите выйти замуж за его светлость?
Корнелия в удивлении подняла глаза на свою горничную.
— Конечно, Виолетта. Я говорила тебе, что даже не могу выразить, насколько сильно я люблю его. Когда он входит в гостиную, я чувствую, что задыхаюсь, а затем, неожиданно, удивительная дрожь пробегает по мне. Когда он рядом, я как в раю. Я ощущаю его присутствие везде, а в один прекрасный день мы будем навсегда принадлежать друг другу!
— Я надеюсь, что вы будете очень счастливы, . мисс, — тихим голосом произнесла Виолетта.
— Я знаю, что буду, — доверительно сказала Корнелия. Она глянула на палец, украшенный бриллиантом в форме сердца. — Сердце! Свое сердце он вручил мне. Виолетта, я такая счастливая — ужасно, ужасно счастливая!
Виолетта издала непонятный сдавленный звук и отвернулась, казалось, целиком погрузившись в уборку спальни.
Корнелия с мечтательным выражением на лице продолжала свою болтовню, обращаясь скорее к себе, чем к горничной:
— Меня пугает мысль, что я должна буду присматривать за таким огромным поместьем, как Котильон, да еще большим домом в Лондоне. Но затем я вспоминаю, что его светлость будет рядом со мной. Я не верю, что что-то может страшить рядом с герцогом, кроме, может, него самого. Он пугает меня иногда, когда взгляд его делается сердитым или раздраженным. Я смотрела на него вчера вечером за обедом и внезапно поняла, что он хочет того же, что и я. Чтобы вокруг него не сидели все эти люди, чтобы он мог уединиться со мной и поговорить там, где нет болтовни, шума, оркестра.
— Вы уже сказали его светлости, какую любовь испытываете к нему, мисс? — спросила Виолетта.
— Конечно, нет, — ответила Корнелия. — Я слишком стесняюсь произнести это вслух. Но я думаю, он все понимает. Возможно, он тоже стесняется меня, потому что он ни разу еще не заговаривал со мной о любви. Но раз он предложил мне выйти замуж за него, значит, он любит меня.
Чего же больше может мужчина предложить женщине, которую любит!
— Ax, мисс, мисс! — воскликнула Виолетта, но Корнелия не слушала ее.
— Тетя Лили все время твердит мне, какая я удачливая, — продолжала она. — Она говорит мне это всякий раз, и в Котильоне, и в Лондоне. Она показала мне других девушек, которые хотели бы выйти замуж за герцога, но на которых тот не обращал внимания. Она думает, что я не понимаю своего счастья. Но это не так, я все понимаю, я только не могу словами выразить свой восторг.
Я не могу признаться ей, что творится в моем сердце. И еще меньше могу признаться его светлости.
— Примите мой совет, мисс: вы должны сами управлять своей жизнью и делать то, что хочется вам, а не то, чего хочет от вас ее милость госпожа Бедлингтон.
Корнелия взглянула на горничную и улыбнулась.
— Тебе не нравится ее милость, правда, Виолетта? Нет, можешь не отвечать мне. Я знаю, ты пытаешься не выдавать своих чувств, но я замечала, как меняется выражение твоего лица, когда тетя Лили входит в комнату. Я знаю, ты не любишь ее. Интересно, почему? Все восторгаются ею. И это неудивительно, ведь она такая красивая.
— Да, это правда, ее милость очень красива, — коротко согласилась Виолетта.
— Я хотела бы походить на нее, но я знаю, что никогда не смогу. Никакие парикмахеры и портнихи в мире не помогут мне стать такой привлекательной, как тетя Лили.
— Почему вы не расстанетесь со своими очками, мисс? — спросила Виолетта.
— Я раскрою тебе тайну: я собираюсь снять их в день свадьбы. Я просто не смогу сейчас предстать перед друзьями тети Лили, если сниму очки. Думаю, будет лучше, если я буду прятать свои глаза, чтобы они не догадались, что я о них думаю.
— А что же его светлость?
Корнелия неожиданно смолкла.
— Я надеялась… да, я надеялась, что он попросит меня снять очки, когда мы останемся наедине, но он никогда не заговаривал об этом. Правда, мы никогда не остаемся вдвоем. Так я не буду дожидаться, пока он попросит меня об этом.
Я сниму их под покровом вуали, когда войду в церковь.
— Я рада этому, мисс. Кто-нибудь говорил вам уже, что у вас удивительные глаза?
— Нет, в Англии никто.
— Конечно, нет, мисс. Потому что никто здесь не видел вас как следует.
— Это правда.
— Может быть, вы все-таки снимете очки, мисс?
— Нет, не раньше свадьбы… только если его светлость попросит меня прежде об этом.
Как уже сказала Корнелия Виолетте, она никогда не оставалась с герцогом наедине. Когда они посещали Оперу, герцог сидел в ложе рядом с ней, но тут же рядом находилась тетя Лили, и любое слово, как бы тихо Корнелия ни произнесла его, могло быть ею подслушано. Когда они ездили кататься в парк, герцог сидел напротив Корнелии, спиной к кучеру, но тетя Лили неизменно была рядом с ними. Она беспрерывно болтала о вещах, забавлявших и развлекавших герцога, и выглядела необыкновенно эффектно в боа из перьев, обвивавшем ее плечи, и с зонтиком от солнца, защищавшим от солнечных лучей ее изумительную кожу.
По мере того как приближался день свадьбы, Корнелия обнаружила, что и без того нечастые моменты ее свиданий с герцогом становятся все реже и короче. Трудно было выкроить хоть минуту в день, когда бы Корнелия не была занята покупками или примерками или не писала письмо за письмом, благодаря за свадебные подарки, которых с каждым днем прибывало все больше.
Уже можно было заставить стол площадью в несколько акров всем этим фарфором, хрусталем, серебром, огромным количеством ювелирных украшений:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79