Мягкий ветерок играл в вершинах деревьев в парке и нежно прикасался к ее щеке. Корнелия впервые почувствовала себя счастливой с тех пор, как приехала в Лондон.
В этот момент она забыла о своей стеснительности, о постоянно преследующей ее боязни сказать или сделать что-нибудь не то. Корнелия вновь стала самой собой, и только многочисленные юбки, путающиеся в ногах, удержали ее от желания бегать и прыгать, как когда-то в Росарилле, — от переполнявшего ее ощущения молодости и радости жизни.
Напрочь забыв о том, что леди положено передвигаться изящными короткими шажками, Корнелия размашисто зашагала по направлению к Серпентайну. Вода в озере казалась совсем голубой от отражавшегося в нем неба и весело искрилась на солнце. Вокруг, казалось, не было ни души, и Корнелия медленно шла вдоль берега, воображая себе, что она вновь прогуливается по пустынным пескам около Росарилла и атлантические волны белой пеной подбираются к ее ногам.
Двигаясь вдоль самого краешка воды, она задумчиво брела вперед, и мысли ее унеслись далеко отсюда. Внезапно ее мечты были прерваны странными звуками. Корнелия быстро обернулась — рядом, без сомнения, кто-то горько плакал. Поискав глазами место, откуда доносились звуки, Корнелия сразу же увидела на скамейке под деревьями молодую женщину, надрывающуюся в плаче так, будто сердце ее готово было разорваться. Корнелия осмотрелась по сторонам, есть ли вокруг кто-нибудь, кто мог бы явиться на помощь этой горюющей женщине. Она никого не заметила, кроме них двоих, лишь утки хлопали крыльями по воде, непрестанно погружая свои головки в воду в поисках пищи, да голубки ворковали в ветвях деревьев.
«Какое мне дело до того, что кто-то несчастен!
Ведь я даже не знаю ее», — сказала Корнелия.
Здравый смысл подсказывал ей продолжать свою прогулку и не обращать внимания на странную женщину. Но когда Корнелия уже сделала пару шагов, отчаянные рыдания вновь остановили ее, и она поняла, что не может просто так равнодушно уйти, не попытавшись помочь.
Корнелия застенчиво приблизилась к незнакомке. Подойдя поближе, она разглядела, что это была девушка примерно ее лет, одетая в опрятное и простое платье. Врожденный вкус и даже некоторая респектабельность чувствовались во всем ее облике, начиная от ее добротных туфель и кончая черным зонтиком, лежащим рядом на скамейке. Незнакомка вздрогнула, заметив подошедшую к ней Корнелию. Она попыталась унять рыдания, призвав на помощь все свои силы, и торопливо начала вытирать заплаканные глаза скомканным платком.
— Могу… могу я… чем-нибудь помочь вам? — мягко спросила Корнелия, запинаясь от смущения.
— Извините, мадам, но мне никто не может помочь, — ответила девушка дрожащим от слез голосом.
Корнелия присела на скамейку.
— Вы, должно быть, очень несчастны, — мягко продолжала она. — У вас есть дом, друзья? Вам есть куда пойти?
— Некуда! — слово вырвалось у девушки быстро и страстно. — Но… но это ничего, мадам. Извините, я хотела бы остаться одна.
Девушка вскочила на ноги. На ее бледном лице было написано такое отчаяние, что, повинуясь какому-то инстинкту, Корнелия решительно произнесла:
— Нет, я не уйду. Я хочу поговорить с тобой.
Ты мне должна рассказать, что с тобой стряслось.
— Вы так добры, мадам… но, поверьте, никто не в силах помочь мне. Никто. Я хочу остаться одна.
— Куда же ты пойдешь? — спросила Корнелия.
Девушка впервые подняла глаза на Корнелию.
В них было столько безнадежного отчаяния, что взгляд ее казался отрешенно-безумным.
— Не знаю, — без всякого выражения проговорила она. — В реку, наверное.
Эти слова прозвучали так, будто сорвались с губ сами по себе, помимо ее воли. Ужас сказанного исказил лицо незнакомки, она со стоном уронила голову на грудь, и слезы опять градом покатились по ее щекам.
— Ты не должна так говорить, и перестань сейчас же плакать. Сядь, пожалуйста, и взгляни на меня. Я смогу помочь тебе, я в этом уверена, — мягко убеждала ее Корнелия.
То ли повинуясь приказу, то ли потому, что была не в силах стоять, девушка опять опустилась на скамейку и закрыла лицо руками. Слезы душили ее, и все тело сотрясалось от рыданий.
Корнелия молча ждала, пока девушка немного успокоится, а затем как можно мягче сказала:
— — Ну пожалуйста, расскажи мне, что с тобой стряслось. Ты ведь из деревни, не так ли?
— Да, мадам. Я приехала в Лондон чуть больше двух месяцев тому назад… — Всхлипывания помешали девушке докончить фразу.
— Откуда ты приехала?
— Из Вустершира, мадам. Мой отец служит грумом у лорда Ковентри. Я не могла ужиться со своей мачехой, и мне решили подыскать работу служанки или горничной в приличном доме. Ее милость дали мне рекомендательное письмо, и я была так счастлива, что получила хорошее место.
Я так гордилась собой… — Голос девушки упал, и она снова принялась всхлипывать, теряя самообладание.
— Что же случилось дальше? — спросила Корнелия.
— Молодой джентльмен, мадам. Он нашел меня… привлекательной. Обычно он поджидал меня на лестнице. Я не имею в виду ничего плохого… Клянусь вам, ничего плохого… Вчера днем экономка заметила нас вдвоем. Она сказала хозяину, и тот выгнал меня и даже не дал рекомендации. А я не могу вернуться домой, мадам… и рассказать своим, что… случилось.
— А что же юный джентльмен? — спросила Корнелия. — Он ничем не помог тебе?
— У него не было возможности, мадам. Его прошлой ночью отослали из Лондона к родственникам в Шотландию… Я слышала, как об этом говорил камердинер хозяина… Думаю, что это из-за меня… Но я сомневаюсь, что он смог бы мне помочь вернуться обратно в дом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79