— Он такой бледный, — пробормотала Лоринда, — и к тому же он сильно похудел.
— После того как он подхватил в Индии какую-то болячку, на него страшно было смотреть — кожа да кости, — подбадривал ее Гриббон, — однако очень скоро он все наверстал, если можно так выразиться! Не волнуйтесь, миледи, мы сумеем поставить его на ноги.
Лоринда знала, что, если бы даже они захотели нанять сиделку, в здешних краях найти подходящую кандидатуру было невозможно. Ни один уважающий себя человек не взял бы в свой дом спившуюся деревенскую повивальную бабку.
Следовательно, решила Лоринда, ухаживать за мужем придется самой. Однако у Гриббона были свои убеждения на этот счет, и в конечном итоге ей пришлось уступить ему большую часть того, что он считал своим неотъемлемым правом.
Гриббон умывал Дурстана и сидел с ним по утрам, пока Лоринда спала после ночи, проведенной у постели мужа. Она возвращалась к «своим обязанностям», как называл это камердинер, к чаепитию, после прогулки в саду вместе с Цезарем и Брутом.
— Мы не можем позволить вам так изнурять себя, миледи, — часто говорил Гриббон с мягкой настойчивостью няни, пытающейся совладать с упрямым ребенком.
Именно ему пришла в голову мысль, что, хотя к Дурстану еще не вернулось сознание, музыка могла коснуться его слуха.
— Почему бы вам не сыграть для него, миледи?
— Вы имеете в виду на фортепиано?
— Хозяин всегда любил музыку.
— Я даже представления об этом не имела, — пробормотала Лоринда.
— В Индии у него была одна знакомая дама, которую ему нравилось слушать. Она была очень искусной музыкантшей. Кто знает, быть может, мелодия тронет его душу, хотя он и кажется сейчас таким далеким от нас и не может слышать наши голоса.
Лоринда приказала установить фортепиано в будуаре, расположенном как раз между Спальнями Короля и Королевы. Эта комната как бы предназначалась для женщины: мягкие тона портьер, прекрасная мебель, по стилю и тону напоминавшая ту, что украшала ее собственную комнату.
Фортепиано стояло в углу, и Лоринда оставила дверь в комнату мужа открытой, чтобы, играя, можно было видеть его.
Вряд ли, подумала девушка, ее способности превзойдут искусство той дамы, которую Дурстан когда-то слушал в Индии, и ее охватило острое чувство ревности при мысли, кем могла быть та дама. Вряд ли она принадлежала к числу темноглазых гурий, которые скрашивали его одиночество.
«Я так мало знаю о нем», — вздохнула Лоринда. Ей было известно в основном лишь то, что он с неодобрением относился к ней самой и ко всем ее поступкам.
Однако он сам захотел жениться на ней, и теперь, когда в ее душе пробудилась любовь к нему, девушка готова была молить Бога, чтобы Дурстаном владело не одно только желание получить в свое распоряжение Прайори или взять себе жену из высшего аристократического круга.
Глядя на него, лежавшего неподвижно на постели, Лоринда не могла поверить, что он не столь же благородного происхождения, как и она. В его облике не было ничего от плебея или простолюдина.
Примерно через неделю после несчастного случая Лоринда вернулась в замок со своей обычной прогулки вместе с обоими псами.
— Сегодня чудесная погода, —обратилась она к дворецкому, едва войдя в зал.
— Тут один джентльмен прибыл из Лондона, чтобы встретиться с хозяином, миледи. Узнав о болезни хозяина, он сказал, что был бы очень признателен, если бы смог побеседовать с вами.
— Джентльмен из Лондона? — переспросила изумленная Лоринда.
— Полагаю, у него есть какое-то дело к хозяину, миледи.
— Почему бы в таком случае ему не встретиться с мистером Эшвином? — Лоринда решила, что поверенный в делах или секретарь Дурстана смогут разобраться с любым вопросом куда лучше, чем она.
— Нет, миледи, он настаивал на том, чтобы увидеться либо с хозяином, либо с вами.
— Хорошо, я приму его.
Ей не терпелось подняться поскорее наверх, увидеть, как чувствует себя оставленный ею пациент, но надо было идти к посетителю.
Дворецкий проводил ее в библиотеку, и Лоринда застала там пожилого, седовласого мужчину. Он тотчас встал при ее появлении.
— Добрый день, — вежливо поздоровалась Лоринда.
— Если не ошибаюсь, вы — леди Лоринда Хейл?
— Совершенно верно!
— Я прибыл из юридической конторы «Хикман, Линкс и Хикман», — пояснил гость. — Кстати, мое имя — мистер Эбенезер Хикман. Мы — адвокаты лорда Пенрина.
Лоринда была изумлена.
— Лорда Пенрина? — переспросила она.
Мистер Хикман улыбнулся:
— Я полагаю, что он все еще зовет себя Дурстаном Хейлом, как в то время, когда он только покинул Англию, но в действительности он лорд Пенрин и является им вот уже в течение шести лет!
Лоринда затаила дыхание.
— Вы хотите сказать, что мой муж — лорд Пенрин? Из той самой семьи, которой принадлежал этот замок?
— Он унаследовал титул после смерти отца, миледи, но в то время он жил в Индии и, насколько я понял, предпочел не использовать его после своего возвращения.
— Но почему? — спросила Лоринда. Мистер Хикман ответил ей улыбкой.
— По моему убеждению, будет лучше, если его светлость сам расскажет вам обо всем подробнее, но мне известно, что у него вышла ссора с отцом из-за решения покинуть Англию и искать счастья где-нибудь в другом месте. — Он немного помолчал. — Старый джентльмен тогда сильно рассердился и, кажется, обвинил сына в том, что он собирается использовать родовое имя в коммерческих целях. — На лице мистера Хикмана снова появилась улыбка. — Зная вашего мужа, миледи, вы можете быть уверены: ничто на свете не могло уязвить его сильнее.
Он взял имя Дурстана Хейла и сделал себе состояние без помощи родового титула.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46