— Что же мне делать? — спрашивал он. — Знала бы ты, что я вчера испытал, увидев тебя снова в «Березах», совершенно такую же, как раньше, прелестную, прежнюю…— Послушай, Питер, — перебила его Синтия. — В чем ты пытаешься меня убедить? Что любишь меня по-прежнему, хочешь вернуться и жить со мной? Но где? Пойми, все изменилось. «Березы» проданы, денег нет, а наши юные дни давно канули в прошлое. И я стала старше! Ты все еще стремишься к этой жизни? Когда-то ты мечтал о ней, но легко от нее отказался, повстречав Луизу. Думаю, тебя и сейчас надолго не хватит.Питеру не просто было принять вызов. Он медленно, не глядя на Синтию, поднялся и подошел к ней.— Хоть все так изменилось и многого уже никогда не вернуть, но ты нужна мне, Синти… Я люблю тебя!— Ты в этом уверен? — спросила она. — А может, ты просто видишь во мне притягательный образ — «девушка, которую я бросил»?— Синти! Я прошу о помощи! Он крепко сжал ей руки.— Помоги мне! Умоляю, помоги!— Как? Ты хочешь бросить Луизу?— Бедная Луиза! Она дала мне столько счастья, мы так ладно жили. Да, Синтия, я говорю это тебе со всей искренностью — мы были счастливы.— Прости, Питер, но я не понимаю тебя. Ты хочешь обрести новое счастье, не жертвуя старым, как я тебя поняла, но в жизни так не бывает.Питер сел на подоконник.— Синтия, я сделал глупость. Надо было остаться, жениться на тебе, мы были бы счастливы, бесконечно счастливы! А теперь я муж очень богатой дамы. Устраиваю приемы за ее счет. Играю в поло на ее лошадях, катаюсь на ее яхте. Играю в рулетку — ведь она, не скупясь, тратит на меня деньги. Здесь, в Англии, есть понятие «содержанка». В Америке я чувствую себя «мужчиной на содержании». Тебе понятно, о чем я говорю?Да, Питер, — отозвалась Синтия, — но ты подумал о другом возможном ходе событий? Нам пришлось бы продать «Березы», тебе работать, Питер, трудиться! Легкой жизни тебе здесь не видать: одни бесконечные тревоги, заботы о самом необходимом, и так всю жизнь — тяжкий труд, борьба за существование.— Думаешь, меня бы это угнетало, будь рядом ты? — спросил Питер просто. — Если бы мы вместе трудились и боролись?Синтия вздохнула.— Интересно, Питер, действительно ли ты жалеешь об этой жизни — жизни в «Березах»?— Да, Синтия, жалею! Ты должна мне поверить, должна понять! Я совершил в жизни страшную ошибку, не сумел отличить истинного от ложного, погнался за химерой. И лишь теперь осознал, что натворил.— И как ты предполагаешь поступить? — задумчиво спросила Синтия.Питер встал и, не говоря ни слова, обнял ее. Она не противилась, и он крепко сжал ее в объятиях.Осторожно и бережно он приподнял пальцем ей подбородок. Их губы встретились. Они надолго застыли в поцелуе. Затем Синтия чуть отстранилась.— Синтия! Я люблю тебя! О Синти, я так тебя люблю! — Голос был хриплый и настойчивый. — Ты всегда была моей! Какой я дурак — потерял тебя, упустил!Он снова наклонился к ней и стал покрывать жадными поцелуями глаза, лицо, шею.— Нет, Питер, не надо!Она оттолкнула его, часто дыша, охваченная внезапным страхом, но с Питером было не справиться.— Я хочу тебя, Синтия… Как я тебя хочу! Ты всегда была моей, всегда любила меня, сама знаешь! Не отказывай мне сейчас, ты так мне нужна!— Пусти меня, Питер, пусти!Она с силой высвободилась из его объятий.Она бросилась от него прочь и, отбежав на почтительное расстояние, остановилась, тяжело дыша, обхватив себя руками, словно защищаясь. В ее широко раскрытых глазах появилось чуть презрительное выражение.Он тоже тяжело дышал, глаза сверкали, руки снова тянулись к ней.— Подожди, Питер, я хочу тебя кое о чем спросить.— К чему разговоры, Синтия? Я хочу целовать тебя, — сказал он глухо.— Питер, ты сказал, что любишь меня, и теперь, из-за вновь вспыхнувшего чувства, ты хочешь, чтобы я стала твоей любовницей?— Дорогая, зачем ты так? Ведь между нами дивное, прекрасное чувство!А Луиза? — настаивала Синтия. — Как быть с Луизой? Какие у тебя намерения? Не собираешься же ты объявить ей, что тебе дороже всего теперь женщина, которую ты когда-то бросил ради нее?— Оставим Луизу, — попросил Питер. — Поговорим о нас. Послушай меня!Синтия не сводила с него глаз, словно не могла поверить тому, что сейчас происходило между ними.— Нет, это ты послушай, Питер, — твердо сказала она. — Я знаю теперь все, что ты хотел сказать. Я все поняла и не испытываю к тебе ничего, кроме глубокого презрения. Многие годы я страдала из-за чувства к тебе. Мне жаль теперь тех лет. Каких же я наделала глупостей! Я любила тебя, каким ты мне представлялся, человека, которого давно не существует, а может, никогда и не существовало. Прощай, Питер! Я не желаю тебя видеть ни сейчас, ни потом!Она направилась к двери, но Питер ее опередил.— Синтия, — молил он, — не покидай меня! Я лишь хотел все тебе объяснить! Любимая, я никогда не умел толком ничего сказать, но разве ты не видишь? Все осталось как прежде?Он снова обвил ее руками, но Синтия резко вырвалась из его объятий и оттолкнула его.— Не смей касаться меня! — воскликнула она. — Уходи, оставь мой дом!Взбежав по лестнице наверх, Синтия заперлась в спальне, упала лицом в подушки и горько заплакала. Глава пятнадцатая Синтия укладывала чемодан, когда в спальню вошла Грейс.— Извините, мисс, вы хотели… — Она смолкла на полуслове. — Неужто вы уезжать собрались?Синтия взглянула на нее. Та заметила бледность своей молодой хозяйки, тени под глазами.— Да, Грейс. Поеду в Лондон.— Беда, мисс, такая беда! Я все время этого боялась!Синтия подняла голову и отбросила волосы со лба.— Чего боялись, Грейс?— Мистера Питера, мисс! Он вас тогда обидел, сейчас обидел снова. Я чуть было не в слезы, как он утром к нам на порог пожаловал, так хотелось сказать, чтобы убирался подобру-поздорову, да дверь захлопнуть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60