Впервые в жизни она почувствовала себя человеком. К несчастью, тяжелое детство и перенесенные лишения не замедлили сказаться — у нее вскоре выявилось заболевание легких.Ее положили в госпиталь, долго лечили и выписали вполне здоровой. Но она была уволена из авиации — врачи настаивали, чтобы по крайней мере на год она переменила работу.Деваться было некуда, пришлось вернуться домой. Работу ей велели подыскать полегче и как можно больше времени проводить на воздухе.Нелли пыталась неукоснительно выполнять советы врачей, но мачеха так ее донимала, что она нанялась на полный день в зеленную лавку и туг познакомилась со своим молодым человеком.Джим Харрис обычно приезжал в Мелчестер на выходные. Он работал на большом заводе электрооборудования, любил гонять на велосипеде, и визиты в Мелчестер считал хорошей прогулкой.Однажды, увидев в витрине у зеленщика хорошие яблоки, он заглянул в лавку. Его обслужила Нелли, и, сравнивая достоинства вустерской грушовки и оранжевого пепина, они подружились.В следующий приезд Джим Харрнс снова зашел купить яблок, потом еще раз. После этого стали видеться регулярно раз в две недели.Джим был весьма честолюбив. Работа у него хорошая, но Джима Харриса не устраивала — они с дружком придумали, как улучшить новый тип мотора, и собирались, когда кончится война, на пару купить маленький гараж в Ковентри. Нелли слушала об этих радужных планах, раскрыв глаза и разинув рот, но вида не показывала, что давно без памяти влюбилась в Джима.Однажды он между прочим заметил за чашкой чая:— Завод вывели наконец из-под военного контроля. Давно пора! Я попросил расчет. Мы с Биллом через месяц уезжаем.— Ах, Джим! — жалобно вскрикнула Нелли.— Что с тобой, девочка? — удивился Джим.Глаза у Нелли наполнились слезами, и она разрыдалась.— Прости, Джим, прости, — повторяла она, горько плача.— Послушай, пойдем отсюда, — сказал Джим.Он вывел ее из кафе на улицу, молодая пара покинула людную набережную в поисках тихого уголка на отлогом, поросшем травой берегу реки.Нелли все еще всхлипывала, как испуганный ребенок. Они уселись на траву, оба немного смущенные.— Послушай, Нелли, я не хотел тебя огорчить, — смущенно сказал Джим. — Мы так славно с тобой проводили время, но ты ведь знала — рано или поздно я уеду.— Верно, знала, — подтвердила Нелли, сделав над собой невероятное усилие, чтобы не зарыдать снова. — Просто я буду по тебе сильно скучать. У меня ведь, кроме тебя, никого нет.Слезы полились снова.— И я буду скучать, — сказал Джим, — только ты не плачь.Он обнял ее, желая утешить. А она так долго ждала от него ласки и теперь, словно желая удостовериться, что это правда, коснулась дрожащей рукой его щеки и подняла к нему заплаканное лицо.И тут Джим поцеловал ее в первый раз, и все случившееся потом казалось неизбежным, — слившись в первом поцелуе, они поняли, что значат друг для друга.Джим посмотрел на нее с удивлением и сказал:— Ты хорошая, Нелли, настоящий друг. Я Биллу часто про это говорил, только я и знать не знал про твое отношение. Не догадывался! Даже не верится.— Да, Джим, я тебя люблю — давно люблю, — смущенно призналась она.В последующие недели они встречались при любой возможности. Джим один раз даже отпросился с работы, выдумав какую-то причину, — хотел побыть с Нелли. Они не ходили в кафе или в кино, просто стремились побыть вдвоем в каком-нибудь укромном уголке над рекой. Радость, счастье любви, незабываемое чувство, что ты больше не один после стольких лет одиночества, — вот что владело юными влюбленными.Джим честно и без обиняков сказан:— Я не могу на тебе жениться, Нелли, девочка моя. Ты сама знаешь, как мне охота. Только я тогда подведу Билла, а у нас с ним давно общие планы. В ближайшие годы мы будем зарабатывать гроши, и мне просто не прокормить жену И детишек.— Понимаю, Джим, — печально кивнула она.Накануне его отъезда Джим провожал Нелли к ее убогому, запущенному дому и, перед тем как расстаться, спросил:— А у тебя все в порядке? Не хочу, чтобы из-за меня ты попала в беду, ты знаешь, о чем я.Конечно, не думай. Будь спокоен, — храбрясь, ответила Нелли, хотя, похоже, дела ее были плохи.Через месяц подозрения оправдались, и еще через месяц она уже места себе не находила от беспокойства.От Джима пришло несколько коротких ласковых писем. «Много работы, — писал он, — все хорошо, а будет еще лучше». И ни слова о чувствах.Нелли не могла поделиться с ним своей бедой. Она старалась придумать, как ей переменить жизнь, но не находила никакого выхода, и когда в одно прекрасное утро у нее за завтраком случился обморок. Мачеха догадалась, что с ней, и пригрозила найти бесчестного погубителя.— Ему не скрыться, выложит денежки, свинья этакий, как миленький! — негодовала миссис Трипп. — Отец приедет вечером домой, я ему скажу, чего надо сделать. А полиция все уладит, как пить дать.Бледная, дрожащая, Нелли убежала из дома. Она знала — мачеха выполнит угрозу.В тоскливом отчаянии она думала и о том, что отцу проще простого выяснить, кто ее соблазнитель — всего-навсего спросить об этом в лавке, где она работает.Она представляла себе ужас и возмущение Джима, если его начнет разыскивать полиция.А потом суд — присудят платить на содержание ребенка. И любовь к ней превратится в ненависть и презрение.Весь день Нелли бродила по улицам, решив, что домой не вернется. С утра у нее во рту не было маковой росинки, но от горя она и есть не хотела. Когда стемнело, пошла к реке, в тот уголок, где они с Джимом были так счастливы вдвоем.И там, глядя на быструю реку, она поняла, что должна сделать — нужно спасать не себя, а Джима, его будущее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60