Священник сломал ногу, а вот надежды на спасение жизни Джослина нет никакой, он не проживет и нескольких дней.
Все молчали, потрясенные этим сообщением, а герцог спокойно пояснил:
— Вы понимаете, если он умрет, я буду в трауре по моему кузену.
Он посмотрел на каждого из присутствующих.
— Для меня станет невозможной женитьба в ближайшем будущем, так как она вызовет злословие в обществе и, конечно, неодобрение семьи Муров.
— Да, конечно, я понимаю, — произнесла миссис Эшли. — Значит, вам с Лавелой нужно подождать.
— Напротив, — возразил герцог, — подобно вам и вашему мужу мы скроемся!
Он улыбнулся.
— Мы следуем вашему примеру, поэтому вы не посмеете обвинить нас, если мы поступим так же!
— Как… мы… поступим? — спросила Лавела.
— Твой отец обвенчает нас завтра утром, — ответил герцог, — и мы немедленно уедем.
Лавела встала в полный рост, она вся светилась.
— Мы… можем… сделать это? Мы действительно можем… так сделать? — задыхаясь от радости, промолвила она.
Герцог обнял ее.
— Именно так мы и сделаем, — подтвердил он, . — и отправимся в продолжительное свадебное путешествие. И у нас будет продолжительный медовый месяц. В мире столько прекрасных мест, которые я хочу показать тебе, и столько всего, что мы можем сделать вместе.
Они смотрели друг на друга с любовью.
Они были столь неоспоримо счастливы, что на глаза миссис Эшли навернулись слезы.
Она протянула руку своему мужу.
— Вы совершенно правы, — тихо произнес викарий.
— Я не случайно хочу так поступить, — заметил герцог. — В противном случае длительная помолвка позволила бы моим родственникам отпугнуть Лавелу, убедив ее, что я буду плохим мужем!
Он говорил шутливо, но Лавела ответила ему серьезно:
— Неужели ты думаешь, что я… стала бы слушать… их?
— А теперь тебе придется самой разбираться, хороший я или плохой, — улыбнулся герцог.
Лавела вскрикнула от восторга и прикоснулась щекой к его руке.
— Я все приготовлю для вас, — сказал викарий, — и так как вы не хотите, чтобы кто-либо знал о вашем бракосочетании, я предлагаю назначить церемонию на восемь часов утра в вашей часовне.
— Я и сам так думал, — ответил герцог. — Некоторые мои родственники уедут сегодня, остальные намерены отправиться завтра утром.
— Это должно… оставаться в тайне… пока мы… не покинем дом, — молвила девушка.
— Да, — согласился герцог, — и главное — твои папа и мама понимают это. Хорошо, что у моих родственников теперь хватает другой пищи для разговоров!
Он улыбнулся миссис Эшли.
— Я чувствовал, существует какая-то загадка вокруг вас и вашего мужа, и удивлялся тому, что вы ограничили свою жизнь Малым Бедлингтоном. Меня мучило любопытство — но я не предполагал найти разгадку столь драматическим образом!
— Я думала, Алекс не узнает меня после стольких лет, — взгрустнула миссис Эшли.
— Кто увидит тебя хоть однажды, никогда не сможет забыть тебя, моя дорогая! — изрек викарий.
Миссис Эшли вложила свою руку в его ладонь.
— Я думаю, милый, твое мнение пристрастно, — улыбнулась она. — И все же я очень счастлива, что нашла Алекс. Она говорит, ее отец и мать обязательно простят меня. Тогда мы сможем поехать в Данию и посетить мою семью в Германии.
— А что же тогда будет с бедным Малым Бедлингтоном, — спросил герцог, — если вы будете путешествовать за границей и станете частью лондонского общества?
Викарий ответил смеясь:
— Все очень просто. Вы с Лавелой будете поддерживать высокие музыкальные стандарты, которые мы установили в деревне, и, может быть, вам удастся распространить их на все ваше поместье.
— Это интересная задача, — согласилась Лавела; прежде чем герцог успел выразить свое мнение.
— Я определенно поразмыслю над этим, — пообещал Шелдон Мур, — но, откровенно говоря, в настоящий момент я не могу думать ни о чем, кроме Лавелы.
Герцог и герцогиня Мурминстерские выехали из Мур-парка в восемь тридцать утра.
Их никто не провожал, за исключением слуг, викария и миссис Эшли.
— Благослови тебя Бог, моя дорогая, — произнес викарий, целуя на прощание дочь.
— Бог уже сделал это, дав мне такого замечательного мужа, — ответила Лавела.
Она великолепно смотрелась рядом с герцогом в его дорожном экипаже.
В него была впряжена четверка породистых лошадей.
Их сопровождали два верховых всадника.
Бледное солнце только что всплыло на небо.
В его свете Лавела была похожа на ангела, сошедшего с Небес, чтобы всегда быть с любимым.
Во время венчания герцог думал о том, что начинает новую главу своей жизни.
Она будет разительно отличаться от его прежнего бытия.
По его указанию часовня приобрела совершенно иной вид: она была не такой, как в ту злосчастную ночь, когда Джослин пытался заставить его жениться на Фионе.
Теперь она казалась беседкой любви.
На алтаре стояли лилии, и стены были украшены свежими цветами.
На церемонии присутствовала только миссис Эшли.
А герцог чувствовал, как над ними летают ангелы и поют для Лавелы; ему даже казалось, будто он различает их мелодию.
Когда они опустились на колени под благословение, он слышал, как стучат в его сердце слова благодарности, которые мысленно произносила и Лавела.
» Нам посчастливилось найти друг друга, — размышлял он, — и наша жизнь будет освещена солнечными лучами «.
К счастью, снег прекратился перед рассветом, исчез и гололед.
Дороги больше не были опасными.
Глядя окрест на белое безмолвие, герцог думал, что этот мир так же чист и свеж, как Лавела.
— Я люблю тебя, моя милая! — выдохнул он.
— И я тебя люблю!
Она говорила все тем же восторженным тихим голосом, которым отвечала на вопросы во время венчания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37