С полным сознанием собственной красоты она приблизилась к чайному столику, который поместили на ковер рядом с камином. Князь стоял спиной к огню и не спускал с нее восхищенного взгляда."Он любит меня", – самодовольно подумала она про себя.– У вас подают лучший чай в Англии, – заметила леди Одель, разливая чай и демонстрируя всю прелесть своих рук с длинными белыми пальцами. – Впрочем, Иван, это можно сказать обо всем, чем вы, владеете.– Именно так и должно быть, – ответил князь. – Когда вы шли через комнату, я думал, что никто в Англии не сравнится с вами в красоте и грации.– Сомневаюсь, что принц Уэльский присоединится к вашему мнению, – улыбнулась леди Одель. – Он всецело поглощен миссис Лэнгтри.– Я знаю это, – ответил князь. – Его королевское высочество и Лили прибудут завтра.– Вы не предупредили меня, что принц тоже будет! – воскликнула леди Одель.– Но я не говорил и обратного, – заметил князь.Леди Одель поняла, что допустила ошибку, ожидая, что он будет обсуждать с кем бы то ни было, даже с ней, своих гостей и вообще то, что касается его лично.– Разумеется, я в восторге оттого, что они будут, – поспешно сказала она. – Мне нравится миссис Лэнгтри, хотя большинство женщин ужасно завидуют ей. – Она бросила из-под длинных ресниц взгляд на князя и добавила: – Я тоже, Иван, буду очень завидовать ей, если вы найдете ее более привлекательной.Князь не ответил, что это невозможно. Он лишь загадочно посмотрел на нее, и леди Одель продолжила:– Остается утешаться тем, что все женщины, которые вам нравились, были блондинками. Наверное, вас привлекают противоположности.Она взглянула на темные, блестящие волосы князя и подумала, что, несмотря на мать англичанку, вся его внешность свидетельствовала о его русском происхождении.Князь опустил чашку на стол и произнес:– Мне надо поговорить с вами, Одель. Мне нужна ваша помощь.– Моя помощь? – изумленно повторила леди Одель.Все время, потраченное на переодевание, она пыталась угадать, о чем он хотел поговорить с нею, но никак не могла прийти к окончательному выводу. Хотя он и просил ее приехать раньше остальных гостей, так чтобы они могли побыть наедине, это не могло объясняться желанием интимной близости с ней. Леди Одель прекрасно сознавала, что князя не устроит софа в салоне, которой могли довольствоваться принц Уэльский и те, кто неизменно копировал его поведение. Впрочем, принцу ничего другого и не оставалось, поскольку полдень был тем временем, когда муж его избранницы обычно сидел в клубе и не мог помешать влюбленнымВ случае же с леди Одель такие ухищрения были совершенно излишни, потому что ее разместили рядом с покоями князя, и впереди у них была целая ночь. Значит, его желание видеть ее в такое время не объяснялось любовью. Тогда чем же? Она гадала об этом все время, пока ехала в поезде, каждую минуту, которую провела в замке.Леди Одель прошла к окну, чтобы предстать перед князем в более выгодном свете. Усаживаясь там, она сознавала, что каждое ее движение, каждый завиток на голове, поблескивающие в ушах бриллианты – все было в высшей степени соблазнительным.– Разумеется, мой милый Иван, – мягко произнесла она, – я буду рада помочь вам. Однако не могу представить себе, в чем может заключаться моя помощь. Вы возбуждаете мое любопытство.– Сейчас я объясню вам, – ответил князь. – Вы очень много для меня значите, Одель, и именно поэтому вы – единственный человек, чьего совета я могу попросить в данном вопросе.Леди Одель элегантно сложила руки на одном колене и подняла на него голубые глаза с выражением почти детского внимания. Ей показалось, что князь с трудом подыскивает слова. Наконец, в своей обычной решительной манере, смягчаемой очарованием глубокого голоса, он произнес:– На прошлой неделе умерла моя жена.Леди Одель застыла от изумления. Она совсем забыла про жену князя. В обществе о ней никогда не говорили, но теперь леди Одель вспомнила, что жена князя была венгеркой и много лет назад, вскоре после их свадьбы, пострадала, упав с лошади. Хотя князь никому не сообщал об этом, было известно, что она потеряла рассудок и находилась в лечебнице в Венгрии.– Разумеется, это огромное облегчение, – спокойно продолжал князь. – Многие годы она никого не узнавала. Было бы притворством говорить, что даже ее самые близкие родственники скорбят о ее смерти.– Значит, теперь вы свободны! – мягко произнесла леди Одель.В ее мозгу пронеслась мысль о том, что, возможно, князь собирается сделать ей предложение. Впрочем, это было совершенно нелепо! Как бы возмутительно не было поведение тех, кто принадлежал к высшему обществу, они всегда руководствовались строгим правилом: не допускать скандала!Опустись князь на колени, предлагая ей себя и все свое состояние, Одель отказала бы ему без малейшего колебания. Как бы ни любила она мужчину, а она не раз говорила себе, что любит князя Ивана сильнее, чем кого-либо до него, ее положение в обществе значило для нее несравненно больше.Эдвард был не только во многих отношениях добрым и великодушным мужем, но пользовался расположением принца Уэльского и считался своим среди других членов жокей и Уайта-клуба. Уйти от него значило отказаться от всего, что составляло ее жизнь. Никто, даже Иван, не в силах был компенсировать этого.– Итак, сейчас, когда я, по вашему собственному выражению, Одель, стал свободен, – между тем говорил князь, – я пришел к определенному решению, в осуществлении которого и прошу вас помочь мне.– И в чем же заключается ваше решение.– Я хочу снова жениться!Значит, он действительно думает о женитьбе! Леди Одель замерла, пытаясь определить для себя, как отказать ему, в то же время не потеряв его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38