— Мисс Гэйтсли — швея? Она еще здесь?
— Да, миледи. Мы нашли, что она очень искусная швея, и даже велели ей переделать некоторые платья ее светлости.
— Попросите мисс Гэйтсли прийти ко мне немедленно, — велела Оделла.
— Слушаюсь, миледи!
Джоан ушла, а Оделла с теплотой в сердце подумала, что Гетси, как она назвала ее в детстве, именно тот человек, который ей сейчас нужен.
Через некоторое время мисс Гэйтсли явилась. Старой швее было теперь уже за шестьдесят, и ревматизм не позволял ей ходить так же стремительно, как когда-то. Она с восхищением улыбнулась при виде Оделлы, а та, как только старушка вошла в комнату, бросилась к ней.
— Гетси! — воскликнула Оделла. — Я и понятия не имела что вы еще здесь!
— Я надеялась увидеть вас, миледи, — сказала мисс Гэйтсли, — но вы только что вернулись из-за границы, и я не хотела мешать…
Оделла втащила ее в комнату и закрыла за ней дверь.
— Послушайте, Гетси, — сказала она, — мне нужна ваша помощь. Мне отчаянно нужна ваша помощь!
Глава третья
Поезд отошел от Паддингтонского вокзала. Оделла откинулась на сиденье и подумала, что дела идут гораздо лучше, чем она смела надеяться.
Когда Гетси вошла в комнату, Оделла, как в детстве, бросилась к ней и поцеловала.
— Гетси! — воскликнула она. — У меня и, в мыслях не было, что вы еще здесь. Все вокруг — незнакомцы.
— Ее светлость оставила меня, потому что я хорошо шью, — ответила Гетси. — Но, ей-богу, как я рада снова вас видеть, миледи!
— И вы очень нужны мне! — Оделла потянула Гетси туда, где у окна стояли два кресла. — Садитесь, — сказала Оделла, — и прежде всего расскажите мне, как вы.
— Я старею, — ответила Гетси, — и уже собиралась уволиться, но ее светлость сказала, что если я это сделаю, то не получу пенсии.
Оделла насторожилась.
— Разумеется, вы получите пенсию! — сказала она. — И можете увольняться прямо сейчас, если хотите. Я обо всем позабочусь!
По выражению глаз Гетси она поняла, что та знает, что у нее есть деньги.
— Я полагаю, вы уже слышали, — сказала Оделла, — что мама оставила мне кое-какие деньги?
— Об этом поговаривают в людской, — сказала Гетси. — И я, ей-богу, рада за вас, миледи!
— Так же, как и я! — сказала Оделла. — Но случилось еще кое-что, и я должна немедленно уехать в деревню.
Она на мгновение заколебалась, прежде чем продолжить:
— Я буду откровенна, Гетси, и скажу вам, что мне нужно убежать. Я хочу, чтобы вы поехали со мною.
Оделла не смогла бы этого объяснить, но у нее было такое чувство, что Гетси все поняла.
Любая мелочь, происходящая в доме, моментально замечалась слугами и оживленно обсуждалась в людской.
Без сомнения, они уже знали, что графиня хочет выдать падчерицу за виконта.
И разумеется, все слуги были прекрасно осведомлены о том, каково его истинное положение в доме.
Подумав об этом, Оделла решила, что нет никакой необходимости сообщать Гетси подробности, которые ее только обеспокоят.
Вместо этого она сказала:
— Мне нужно уехать тайно, иначе папенька или мачеха меня остановят.
— Тайно! — воскликнула Гетси. — Но как, миледи, вы это сделаете?
— Очень легко, если вы мне поможете, — сказала Оделла. — Я знаю, что мне нельзя путешествовать без компаньонки….
— Ей-богу, вы шутите! — перебила ее Гетси. — Вы слишком молоды и красивы.
— Я хочу, чтобы вы сделали вот что, — твердо сказала Оделла. — Вам нужно выскользнуть из дому пораньше, когда все еще спят… — Оделла понизила голос: — Я уверена, что с Паддингтона есть утренний поезд к Оксфорду, но я выясню поточнее.
— У мистера Беннетта в кабинете есть расписание, — сказала Гетси.
Мистер Беннетт был секретарем графа.
— Вы уже мне очень помогли, — сказала Оделла. — Я дам вам знать, в какое точно время мы с вами уедем.
Она сделала паузу и продолжала:
— Вот что мне от вас нужно: рано утром, когда встанут только лакеи и горничные, вы скажете всем, что ваш родственник болен и вам нужен кэб, чтобы доехать до станции.
— Я это сделаю, — сказала Гетси.
— Вы уедете с багажом, — продолжала Оделла, — а я покину дом через садовую калитку. Вы скажете кэбмену, что вам нужно захватить подругу, и попросите его остановиться за площадью, у конюшен.
Оделла на некоторое время задумалась, а потом добавила:
— Никто и на мгновение не заподозрит, что это я, а днем папенька найдет мою записку, где будет сказано, что я уехала и остановлюсь у друзей.
Она повторила это несколько раз, чтобы Гетси как следует все запомнила.
Потом старенькая швея попросила:
— Не найдется ли у вас немного денег, миледи? В этом месяце мне не заплатили жалованье…
— У меня куча денег, — сказала Оделла. — Как только мы вернемся домой, я поговорю с управляющим и прослежу, чтобы он выделил вам коттедж — по возможности такой, который не принадлежит папеньке. Это избавит нас от ненужных споров.
На глаза Гетси навернулись слезы.
— Вы очень добры, миледи, — прошептала она. — Так же, как ваша любезная матушка. Я так боюсь за себя, ведь руки мои уже не те, что раньше, и пальцы почти не гнутся…
— Я могу обещать вам одно, — сказала Оделла. — Уволившись, вы будете жить в достатке, и моя мачеха ничего не сможет с этим поделать!
Она не могла скрыть злости, прозвучавшей в ее голосе при упоминании о мачехе, но Гетси ничуть этому не удивилась, а только сказала:
— Ее светлость очень рассердится на меня, если узнает, что я уехала с вами!
— Когда узнает, будет уже поздно, — отрезала Оделла.
Гетси ушла, а она еще долго сидела, обдумывая каждый шаг, который ей предстоит сделать.
Почти перед самым обедом графиня вдруг сообразила, что ее падчерица дома.
Она вошла в спальню Оделлы как раз в тот момент, когда служанки готовили ей ванну, и села перед камином.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36