«Наверное, мне не суждено выйти замуж», — с грустью думала Минелла.Она знала, что ее мать рассчитывала выдать ее замуж лет в восемнадцать. Будь она жива, Минелла ездила бы на балы и была бы представлена в «гостиной»в Букингемском дворце.— Теперь я должна сама зарабатывать на жизнь и забыть обо всем остальном, — твердо сказала себе Минелла, запихивая в сундук платья матери.Внезапно она остановилась.Гардероб ее матери был гораздо роскошнее, чем ее, хотя эти вещи уже начали выходить из моды.Минелла решительно вынула несколько платьев из огромного потертого сундука и положила их в небольшой чемодан, который хотела взять с собой в Лондон.Среди них были два очень красивых бальных платья. Их ее мать в последний раз надевала, когда отец Минеллы возил жену в Лондон развлечься, сказав, что больше не в силах терпеть деревенскую скуку.Леди Хейвуд вернулась из этой поездки радостной, отдохнувшей и даже, казалось, помолодевшей.— Это было прекрасно, душенька! — сказала она Минелле. — Боюсь, мы вели себя довольно экстравагантно, и твой папенька даже приводил меня в клуб и познакомил со своими друзьями. Мы побывали в разных театрах и даже в том самом скандальном мюзик-холле!Но Минелле все это мало о чем говорило, потому что она ни разу не бывала в театре, только однажды видела пантомиму, которую давали на Святки в ближайшем городке.Однако она с интересом выслушала все, что рассказывала ей мать, и засыпала ее вопросами.— Вы были в Веселом театре, маменька? — спросила Минелла, потому что слышала как отец упоминал это название.— Да, мы ходили туда, — ответила леди Хейвуд, — и «веселые девочки» прекрасны, словно богини, и то, что о них говорят, вовсе не преувеличение.— Расскажите мне о них, пожалуйста, расскажите! — попросила Минелла.Ее мать рассказала, как они ехали в театр в двухколесном экипаже.— Это куда интереснее, чем ехать в карете, — сказала она. — И ложа у нас тоже была довольно экстравагантная. Невозможно описать, как очарователен этот театр, какие там красивые декорации и какая чудесная музыка. С тех пор я все время ее напеваю!— А вам тоже понравилось, папенька?— Не то слово, — ответил отец Минеллы. — Но должен сказать, что на сцене не было никого, кто мог бы сравниться красотой с твоей матерью, хотя эти девицы выглядели так, словно спустились с Олимпа.Этот разговор запал в душу Минелле, и однажды, когда они с отцом катались верхом, она спросила его:— Почему «веселые девочки» привлекательнее, чем актрисы других театров?Ее отец на мгновение задумался. Потом он сказал:— Я думаю, это потому, что они обладают грацией, красотой и их окружает атмосфера женственности, которая притягивает любого мужчину. Видя их на сцене, он чувствует себя мужчиной. И все это известно, моя дорогая, еще со времен прародительницы Евы.Это было мало понятно Минелле, но она знала, что ее отец больше всего ценит в женщинах именно женственность.Он никогда не упускал случая исправлять ее манеры, когда ему казалось, что она ведет себя неподобающе.— Не кричи так! — строго сказал он однажды, когда на дорогу перед ее лошадью выскочил мальчик, и Минелла крикнула ему, чтобы он был осторожнее.— Я боялась, что он попадет под копыта, — оправдывалась Минелла.— Ты могла сказать то же самое и менее резко.Минелла посмотрела на отца с удивлением, и он добавил:— Я хочу, чтобы ты была безупречна, моя дорогая, так же, как твоя мать, чтобы в один прекрасный день какой-нибудь счастливец поблагодарил меня за все труды, которые я вкладываю в твое воспитание.— Вы подразумеваете человека, за которого я выйду замуж?— Разумеется, — ответил лорд Хейвуд. — Кого же еще? И не сомневаюсь, что кто бы ни стал твоим мужем, он получит сказочную награду!— А если тот, кого я полюблю, меня не полюбит?— Я думаю, что это маловероятно. Но если я увижу, что какой-то юный невежа пренебрегает твоими чувствами, клянусь, я оторву ему голову!Минелла подумала, что замечательно, когда у тебя есть отец, который заботится о тебе и готов, как рыцарь, броситься на твою защиту.Теперь она думала о том, что отца больше нет, и ей придется самой себя защищать.Чем ближе поезд подходил к Лондону, тем сильнее Минелле казалось, что она сделала ошибку.Лондон был такой большой и страшный. Из окна поезда она видела многочисленные ряды зданий, тянущиеся до самого горизонта.«Надо было мне поехать к тете Эстер», — сказала себе Минелла.Потом она здраво рассудила, что если в Лондоне у нее ничего не получится, тетя Эстер всегда ее ждет.Она написала леди Бантон очень учтивое письмо, в котором благодарила ее за любезное приглашение, и говорила, что пока еще не решила, что будет делать, но собирается какое-то время погостить у подруги.Минелла знала, что тетя Эстер будет сгорать от любопытства, но поскольку адрес ей неизвестен, она ничего не сможет поделать.«Если Конни мне не поможет, — решила Минелла, — я на первое время поселюсь в каких-нибудь дешевых, но приличных меблированных комнатах».Она была уверена, что Конни сможет ей порекомендовать такое жилье, а если бы ее уверенность не оправдалась, разумнее всего было пойти к ближайшему приходскому священнику и попросить о помощи его.В деревне так все обычно и делали. Минелла понимала, конечно, что Лондон — это большой город, но думала, что раз там есть церкви, значит, есть и дома, где живут священники — а кто еще, если не они, должен помогать людям, попавшим в беду?«Все будет хорошо», — уговаривала себя Минелла.И все же сердце у нее билось учащенно, и она сама понимала, что очень волнуется.Шум и суета на вокзале привели ее в смятение, но пожилой носильщик сжалился над нею и спросил, не может ли он чем-нибудь помочь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41