— Это почему? — спросила Диана.
— Потому что я их заложил, как и все мои вещи, — пояснил он. — Это мой последний праздный день.
— Почему? — удивилась Диана.
— С понедельника я начинаю усердно трудиться, — ответил Терри. — Перед вами тот, кто в поте лица своего собирается добывать хлеб насущный, один из тех затюканных жизнью молодых людей, которые каждый день ровно в восемь пятнадцать выходят из дома, нахлобучив на голову цилиндр, и бредут к месту своей службы. Но прежде чем забраться на свой табурет в банке, я решил в последний раз отдохнуть на всю катушку.
— А почему вы раньше не работали? — спросила Диана.
— Потому что считался одним из тех счастливчиков, которых обзывают «богатыми бездельниками». Я купался в роскоши, в общем, был этаким миллионером — буржуа.
Диана расхохоталась, но, тут же посерьезнев, спросила:
— И что же произошло?
— В один злосчастный день исчезло все: и мое огромное состояние, и права, полученные мною при рождении, и мои надежды и чаяния, — ответил Терри. — Другими словами, все вылетело в трубу. Банкротство, моя дорогая, да еще какое! О котором совсем недавно трубили на каждом углу!
Диана уже поняла, что за банкротство он имеет в виду. Знала, что Терри ей ответит, и все-таки едва слышным голосом задала этот вопрос:
— Чье банкротство?
— Хедли, — как и ожидала, услышала она. — Просыпаюсь я однажды утром и узнаю, что я из богача превратился в нищего. Грустная история, правда? И вот теперь я вынужден покинуть свое родовое гнездо и отправиться зарабатывать себе на жизнь в какой-то дурацкий банк. Как вам это нравится!
В притворной скорби Терри склонил голову на грудь. Диана опять рассмеялась, но на сей раз смех ее прозвучал несколько нарочито.
«Еще одна жертва», — печально подумала она.
Поспешно закончила она ужин. Ей было страшно при одной мысли, что Терри узнает, кто она такая.
А что, если сейчас кто-то подойдет к их столику и заговорит с ней? Она оглянулась, моля Бога, чтобы поблизости не оказалось никого из знакомых и чтобы Рут именно сейчас не вздумалось ее разыскивать.
— Когда вы уезжаете? — спросила она Терри.
— Послезавтра, — ответил тот. — Ужасно не хочется, но ничего не поделаешь. Мы с вами обязательно должны встретиться в Лондоне. А сейчас давайте договоримся на завтра.
Диана поспешно согласилась, прекрасно зная, что сделает все возможное, чтобы держаться от него подальше.
А жаль. Терри ей понравился. Юноша, несмотря ни на что, готов смело вступить в новую жизнь, а все произошедшее с ним считает забавным приключением.
«Неужели последствия папиного банкротства будут преследовать меня всю жизнь? Неужели я никогда от них не избавлюсь?» — мелькнуло в голове у Дианы, и, поблагодарив Терри за ужин, она отправилась искать Рут.
Грехи отцов падут на головы детей — Библия, как всегда, оказалась права. Интересно, что сказал бы Терри, если бы узнал, кто она такая. Диана едва удержалась, чтобы не вернуться и спросить.
Возникло странное желание, чтобы окружающие узнали, что она дочь того самого Роберта Хедли, который покончил жизнь самоубийством. Пускай ей будет больно и стыдно! Чем больнее, тем даже лучше.
Рут сидела, насупившись, в полном одиночестве.
— Где тебя носило, Диана? — накинулась она на нее. — Я уже сама собиралась тебя искать.
— Извини, — проговорила Диана. — Я видела, что ты пошла танцевать с лордом Долком и решила, что пока тебе не нужна.
— Это было сто лет назад! — отрезала Рут. — Чтобы такого больше не повторялось! Не хватало еще, чтобы я скучала в одиночестве или, того хуже, бегала и повсюду тебя разыскивала.
Диана смиренно выслушала упрек в свой адрес.
Глава 8
Примерно в середине сентября Шнайберы возвратились в Лондон. К тому времени Монте-Карло им уже до смерти надоело.
На их яхту никто не обращал внимания, а Рут так и не смогла найти себе подходящего жениха.
И потому, когда в один прекрасный жаркий день семейство Шнайберов погрузилось в поезд, который медленно полз вдоль берега, все с легким сердцем помахали на прощание безоблачному небу и безбрежному морю.
В Лондоне Рут снова была недовольна всем подряд. Целыми днями она валялась в постели, тоннами поглощая конфеты, что отнюдь не делало ее стройнее, и постоянно ворчала по поводу того, что никто не приглашает их на вечеринки и в гости.
Чего Шнайберы только ни делали, как ни старались — высший свет их не замечал.
Диана была рада, что зимой, как всегда, будут устраиваться всевозможные благотворительные балы, где Шнайберы за свои деньги смогут наконец потанцевать и пообщаться с теми, кто не допускает их до себя.
Добрая душа Мэри Картер порекомендовала миссис Шнайбер во всякие комитеты, так что толстуха была занята целыми днями.
Утром она спешила на одно собрание, днем — на другое, потом — на чай, устраиваемый в присутствии прессы, где старательно лезла в камеру в надежде увидеть себя в вечернем выпуске светской хроники.
Рут, напротив, была слишком ленива, чтобы заниматься общественной деятельностью.
Диана пришла к заключению, что она с удовольствием вообще бы не вставала с постели, разве только затем, чтобы выйти замуж.
Этого Рут хотела больше всего на свете. Впрочем, ее вполне устроил бы и любовник.
Ей нужен был кто-нибудь. Именно поэтому время от времени и ходила она то на одну, то на другую вечеринку в надежде встретить этого кого-нибудь. Но все усилия ее были тщетны.
На самом деле это была настоящая трагедия. Если бы Шнайберы оставались на севере и не переезжали в Лондон, Рут, вне всякого сомнения, имела бы огромный успех.
Она была недурна собой, умела вести непринужденную беседу, казаться веселой и остроумной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53