Невозможно было определить, на месте ли табакерки. Джастин понял, что только Маркхэм сможет ответить на вопрос о пропажах.
Охваченный гневом из-за ощущения собственной беспомощности, маркиз молча прошел по коридору в холл, а затем в библиотеку. Энтони следовал за приятелем.
Хотя уже смеркалось, свечи не были зажжены, но и при слабом вечернем свете можно было видеть довольно ясно, что стеклянный верх комода открыт.
Джастин преодолел желание посмотреть, что там осталось, зная ответ заранее.
— Проклятие! — яростно воскликнул он. — Они взяли все табакерки из коллекции отца!
— Мне очень жаль, Джастин, — посочувствовал Энтони.
— Мы должны что-нибудь предпринять! Необходимо поймать их!
— Я хочу того же, — поддержал его Энтони, — но мне определенно не понравились пистолеты этого парня. Я готов поверить, что он такой меткий стрелок, как хвастался.
Маркиз с трудом преодолел желание проклинать бандитов, используя богатый лексикон, приобретенный на службе в армии. Гордость подсказывала ему, что не следует опускаться на один уровень с грабителями, даже если это не совсем обыкновенные воры.
Позже, сидя в гостиной, друзья попытались восстановить в памяти приметы главаря, припомнить мельчайшие подробности ограбления. Любая деталь могла помочь им в поисках бандитов.
— У меня сложилось впечатление, что это джентльмен, — высказал предположение Энтони. — Это следует из его манеры говорить.
— У него странный низкий голос, я определенно смогу узнать его» — добавил маркиз.
— Я тоже, — согласился Энтони. — Он невысок ростом, хотя строен и силен. Манера двигаться выдает в нем человека тренированного. Он хорошо одет.
— Черт побери! Эти приметы подойдут сотням мужчин, — с досадой сказал Джастин. — Единственное, что мы действительно имеем, — это голос. Он намного ниже, чем у большинства людей.
— Я подумал кое о чем еще, — заметил Энтони.
— О чем же?
Он хорошо знаком с планом дома. Пока один из его людей занимался табакерками в библиотеке, другой проник в буфетную сразу после того, как слуги отправились кушать. То есть я считаю, что это было так. Маркиз кивнул в знак согласия.
— В Верьене слуги обедают сразу же после хозяев, и я знаю, что здешний повар всегда предлагает слугам то, что они называют «остатки».
— Это подтверждает мою точку зрения, — сказал Энтони. — Грабители знали, что в буфетной никого не будет, и спокойно очистили сейф, собрали табакерки и подгадали это точно к тому моменту, когда их главарь проник к нам через окно, которое он ожидал найти открытым.
— В том, что ты говоришь, определенно есть смысл, — задумчиво согласился Джастин. — И я могу кое-что добавить.
— Что именно?
— Они удирали на свежих лошадях, я понял это по звуку копыт. Я всегда могу определить, устала лошадь или просто проделала долгий путь. В таком случае шаги ее становятся немного тяжелее. Я могу держать пари, что эти лошади прибыли не издалека.
— Это существенно сужает область поиска, — сказал Энтони.
Он зевнул:
— Грабители или не грабители, но если они не стащили мою кровать, я хочу отправиться на покой.
— Именно это мы и сделаем, — поддержал друга маркиз. — Сегодня нет смысла тревожить слуг. Придется потратить половину ночи на разговоры и предположения, а я не думаю, что Маркхэм сможет рассказать нам больше, чем мы ему.
— Я этого не выдержу, — снова зевнул Энтони. — Ради бога, давай оставим это до завтра, Джастин. Может быть, мы что-нибудь придумаем на свежую голову.
— Согласен. Теперь, когда ты заговорил об этом, я чувствую себя таким же усталым, как, наверное, и ты.
На следующее утро сразу же после завтрака маркиз послал за управляющим.
Маркхэм уже знал о том, что произошло накануне, от других слуг, которым рассказал об этом Хоукинс.
— Я не могу поверить в случившееся, милорд! — Управляющий казался сильно огорченным. — Золотой корабль и табакерки, которыми так дорожил покойный маркиз!
Это очень тяжелая потеря для меня, — спокойно сказал Джастин. — Что вы знаете о разбойниках, действующих в этих краях?
— Ничего, милорд. Правда, мы живем очень изолированно и, если можно так сказать, варимся в собственном соку.
— Кто наши ближайшие соседи?
— Их не так много, милорд. Полковник Ллойд — вы, может быть, его помните — в прошлом году умер, и теперь его дом пустует. Лорд Морланд, который был другом вашего отца, прикован к постели и скоро год, как не покидает свой дом.
— А нет ли других крупных поместий или имений, в которых разбойники могли бы найти такую же добычу, как у нас?
— Нет, милорд.
Джастин ненадолго задумался и спросил:
— А что вы скажете насчет адмирала?
— Вы имеете в виду адмирала Уодбриджа, милорд?
— Конечно, кого же еще!
— Его нет в живых вот уже девять или десять лет, милорд.
— Я так и предполагал, — заметил маркиз, — а где его сын?
— Разве ваша светлость не знает, что он убит в битве на Ниле?
— Не имел ни малейшего понятия. И хотя наши семьи враждовали, мне искренне жаль, что он погиб.
— Он был прекрасным человеком, милорд, и с его смертью флот потерял хорошего капитана.
Джастин внимательно посмотрел на управляющего:
— Вы знали его?
Последовала небольшая пауза. Казалось, будто Маркхэм пожалел, что так тепло отозвался о сыне адмирала, затем он нерешительно добавил:
— Да, милорд. Я знал капитана Уодбриджа. Было бы трудно избежать знакомства с такими близкими соседями.
Маркиз улыбнулся.
— Я понимаю, Маркхэм, что здесь довольно одиноко, но я думал, что у вас есть семья.
— Ваша светлость забыли, что я не женат.
— Прошу прощения, Маркхэм, этот факт действительно выпал у меня из памяти, — извинился Джастин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44