Герцог взглянул на нее и тут же отвернулся от этих наполненных обожанием глаз.— Изабелла, — позвал он через открытое окно, — уже поздно и пора отправляться спать.Он стоял, глядя в окно, повернувшись спиной к Аме и наблюдая, как Изабелла и Хьюго медленно подходили к дому по вымощенной тропинке, которая огибала бассейн с золотыми рыбками, — и тут он услышал едва доносившийся голос позади себя:— Спокойной ночи, монсеньор. Я вас очень люблю. И кажется, с каждым днем все сильнее. Глава 9 Однако на следующий день планам герцога Мелинкортского и Аме отправиться в лесной домик не суждено было сбыться: леди Изабелла пришла в ужас, узнав об этом намерении его светлости.— Это было бы похоже на бегство! — воскликнула она. — В самом деле, Себастьян, должны же вы, в конце концов, понимать, что сегодня весь Париж только и будет заниматься тем, что обсуждать происшествие, случившееся прошлым вечером у кардинала. Те, кому его преосвященство стоит поперек горла, кто выступает против него, будут превозносить поступок Аме до небес.Остальные же, которые успели проникнуться восхищением к этому чародею, а также те, кто из политических побуждений стараются поддерживать добрые отношения с принцем де Роганом, будут распространять злостную клевету и постараются выставить нас в ужасном свете. Исчезнуть сейчас из Парижа значит отдать все карты последним. А кроме того, разве вы забыли, какой сегодня день?— А какой сегодня день? — повторил герцог вопрос леди Изабеллы. — Разве он чем-то примечателен?— Примечателен, да еще как, — ответила леди Изабелла. — Ведь сегодня — двадцать первое июня.— Прошу извинить, но это число не вызывает в моей памяти никаких ассоциаций, — проговорил герцог.— Воистину, Себастьян, я перестаю верить, что вы способны запомнить хоть слово из того, что я вам говорю, — посетовала Изабелла, после чего рассмеялась. — Знаете, наш разговор напоминает мне сцену, в которой жена упрекает своего забывчивого мужа; ведь всего два дня назад я говорила вам, Себастьян, что должно произойти вечером.— Я вспомнила! — воскликнула Аме. — Сегодня устраивается прием в честь шведского короля.— Ну разумеется, именно это, — проговорила леди Изабелла, — и, как вам должно быть хорошо известно, Себастьян, королева просила, чтобы на этом приеме присутствовали все мы. Судя по всему, прием должен быть отменным — начнется он с представления, даваемого собственным театром Ее Величества, а завершится балом в садах Трианона.— Да, по сравнению с этим моя затея кажется вам скучной, — согласился герцог. — А что, мы должны появиться на этом приеме обязательно все?— Обязательно должны, — настаивала леди Изабелла. — Начнем с того, что пренебрежение особым приглашением королевы само по себе было бы чрезвычайно вызывающим поступком. А исчезнуть в такое время из Парижа и поселиться в лесном доме, как называет его Аме, значит породить злые сплетни.— Что ж, тогда нам обязательно следует пойти на этот прием, — вздохнув, проговорил герцог.— Перестаньте, Себастьян, не принимайте такой удрученный вид, — сказала леди Изабелла. — Когда вы окажетесь там, полагаю, вам понравится этот вечер. Можно с уверенностью сказать, что спектакль будет превосходным, потому что королева имеет твердое намерение произвести сильное впечатление на одно лицо из свиты шведского короля, хотя сам царственный повелитель этой особы и не вызывает у Ее Величества никакой симпатии. Вспомните, как король Густав вызывал у нее антипатию в свой прошлый визит, — тогда Мария-Антуанетта была еще только женой дофина, — подарив бриллиантовое колье редкой красоты собаке мадам дю Барри .— Ас какой стати королеве нужно произвести впечатление на кого-то из королевской свиты? — наивно поинтересовалась Аме.Изабелла рассмеялась.— Сплетницы говорят, что граф Аксель Ферзен — юноша с весьма приятной наружностью, — ответила она. — По крайней мере сегодня вечером мы сможем убедиться в этом сами; да, и не забудем о том, что все гости должны быть одеты в белое.— В белое! — удивленно воскликнул герцог. — Так мы все будем вроде привидений?— Вполне возможно, что когда-нибудь люди будут Думать о нас, как о призраках, — с грустью в голосе проговорила девушка. — Может быть, через много-много лет мы будем казаться привидениями, которые бродят во дворце, к тому времени здесь будут жить совершенно другие люди и приходить зеваки, чтобы поглазеть на места, где мы когда-то смеялись и развлекались.Изабелла вздрогнула:— Что за странные мысли! Не представляет никакого труда думать о прошлом, но, если вдруг в какую-то минуту приходит мысль, что настанет будущее, в котором все мы будем в прошлом, меня охватывает ужас.— Думаю, что обо мне в будущем вряд ли кто вспомнит, — проговорила девушка, — а вот о вас, монсеньор, будут наверняка помнить всегда. А все ваши прапраправнуки будут воспитаны добрыми, отважными и сильными, чтобы оказаться достойными вашей памяти.Изабелла рассмеялась несколько язвительно.— Какой вздор! Если они и будут когда-нибудь говорить о нем, то, скорее всего, как о «злом герцоге»! — воскликнула она. — Не могу представить себе, чтобы кто-то в будущем вспоминал о нем как о Себастьяне Добром.Герцог отвернулся к окну с таким видом, будто все эти разговоры наскучили ему, и тут леди Изабелла внезапно встретилась взглядом с удивительно ясными глазами Аме.— Мадам, я люблю вас и всегда буду очень признательна вам за доброту, которую вы проявили в отношении меня, но вы ни в коем случае никогда не должны говорить о монсеньере в подобном тоне. Уверяю вас, что отношение его светлости ко мне всегда было хорошим и добрым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109