— И как он мог сделать это в такой важный для меня момент?!Гэри нагнулся к полу и поднял конверт, в котором пришла телеграмма. Изучив его, он осторожно сказал:— Не знаю, что там натворил Элвин, но мне кажется — эта женщина не знает, кто он. Иначе почему бы ей писать Фаррен, а не Вандерфельд?— Может быть, и так, — медленно произнес Харви. — Если она действительно не знает, то у нас еще есть надежда.Он вдруг принял какое-то решение и, быстро подойдя к звонку, дернул за шнурок.Дверь открылась почти в то же мгновение.— Да, мистер Харви? — почтительно осведомился дворецкий.— Попросите мистера Уинстона немедленно сюда прийти! Если его нет в гостиной, то он должен быть у миссис Вандерфельд.— Я доложу ему, что вы его хотите видеть, — степенно ответил дворецкий.Он закрыл за собой дверь, а Харви опять возбужденно забегал по толстому ковру — к письменному столу в стиле эпохи регентства и обратно.— Не могу поверить! — на ходу восклицал он. — Это невозможно — мой брат, мой собственный брат мог так подвести меня!— Элвин наверняка не хотел затрагивать тебя лично, — сказал Гэри слегка виновато.— Тем не менее я оказался затронут! Тебе это ясно так же, как и мне. Ты представляешь, как раздуют это дело газеты? Это будет скандал на первых страницах! А в каком восторге будут республиканцы! Могу себе представить, как Теодор Рузвельт будет смаковать каждое слово и, уж конечно, на все сто процентов использует все это в своей кампании.— Но ведь мы, наверное, сможем что-нибудь предпринять, — неуверенно сказал Гэри.Он залпом осушил свой стакан, словно это могло его вдохновить, и тут же пошел к сервировочному столику за следующей порцией.Оба брата хранили полное молчание, пока наконец через несколько минут дверь не открылась и не появился Уинстон Вандерфельд.В свои двадцать восемь лет он был настолько привлекателен, что, как часто говорила его сестра Трейси, это было с его стороны «нечестно по отношению к женщинам». Высокий, широкоплечий, с правильными чертами лица, он был космополитом в своей семье и за последние семь лет провел больше времени за границей, чем в Америке.Кто-то однажды сказал об Уинстоне, что он — «истинный американец, английский пирожок с французской начинкой».Но Трейси выразила эту мысль более определенно: «Уинстон создан исключительно мамой, безо всякой помощи со стороны папы».Уинстон был явно не похож на своих братьев Харви и Гэри, отличаясь стройностью и атлетическим сложением. Он был выдающимся игроком в поло, неоднократно побеждал в скачках, а в колледже прославил свое имя на бейсбольном поле.Когда Уинстон вошел в комнату, в глазах его можно было заметить насмешливый огонек, будто его слегка забавляло поведение братьев и других родственников и ему было трудно относиться к ним серьезно.— Хадсон сказал, вы срочно хотите меня видеть? Что случилось?В ответ Харви протянул ему телеграмму. Уинстон взял ее и с удивлением отметил, как дрожит рука брата.Он внимательно прочел телеграмму, и насмешливый огонек в его глазах стал еще заметнее.— Если вы хотите знать мое мнение, то я одобряю Элвина. Я рад, что перед смертью ему выпало немного счастливых минут.Харви издал звук, похожий на рык льва.— И это все, что ты можешь сказать? — вскричал он. — Неужели ты не понимаешь, что это будет значить для меня? Ведь это динамит, Уинстон! Динамит для всего моего дела и для выборов! — Он продолжал бушевать, и его голос, казалось, заполнил всю комнату: — Вам известно так же, как и мне, что моя кампания основана на лозунгах «Очистить Америку!», «Не вмешиваться в чужие дела!» и «Укреплять и поддерживать семью — основу нашей великой нации!»Харви так возбужденно декларировал, что Уинстон рассмеялся.— Харви, прекрати разглагольствовать! Давай поговорим разумно и спокойно.— Как раз это я и пытаюсь сделать! — горячо откликнулся Харви.— Мне совсем не кажется, что эта девушка, кто бы она ни была, пытается угрожать твоему положению. Она обращается к Элвину и умоляет его приехать к ней.— Да, но он не в состоянии выполнить ее просьбу! — перебил его Харви. — А как ты думаешь, что она еще может хотеть от него, кроме денег?Уинстон снова посмотрел в телеграмму.— Ты, вероятно, не заметил там фразу о письмах? — продолжал Харви. — «Твои письма — мое единственное утешение». Что еще может это означать, кроме того, что она, эта девица, надеется, черт возьми, получить за них кругленькую сумму?— Вполне возможно, что это как раз то, чего она хочет, — допустил Уинстон. — Но в то же время она говорит: «Прошу тебя, сдержи свое обещание». Что мог Элвин ей пообещать?— Думаю, жениться на ней, если у нее будет ребенок, — вмешался Гэри.— Он и этого не может сделать! — жестко сказал Харви.— Верно! — согласился Уинстон. — Но если она ждет ребенка от Элвина, то она может претендовать и на его собственность.— Господи! — воскликнул Харви. — Я и не подумал об этом! А ты знаешь, какое у Элвина наследство?— Имею лишь очень смутное представление, — ответил Уинстон. — Отец сначала обеспечил Трейси, затем разделил оставшееся состояние — а мы знаем, оно было немаленьким — на нас четверых.— Деньги — не самое главное, — быстро сказал Харви. — Самое главное, чтобы не было никакого скандала, а он неизбежно случится, если вдруг появится неизвестно откуда незаконный ребенок Элвина и потребует, чтобы его приняли в лоно нашего семейства.— Представляю себе, какие будут осложнения, — спокойно сказал Уинстон.— Так вот, если ты представляешь себе, разберись как-нибудь со всем этим! — закричал Харви.Уинстон удивленно посмотрел на него:— Почему я?— Потому что эта проклятая женщина — англичанка, а ты постоянно ездишь в Англию развлекаться!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49