Ее вдруг осенило. Она убрала корзиночку с подноса и поставила ее на подоконник.– Я уже все съела, Юдора.– А клубника? – поинтересовалась та.– Отложила, очень хочу отнести ее одному другу.– Другу? – удивилась Юдора.– Особенному другу, – загадочно сказала Серина, – я хочу одеться, чтобы быть готовой немного раньше.Юдора поморщилась, но больше ни о чем не спрашивала. Она принесла ей горячую воду и приготовила прозрачное нижнее белье под бальный наряд.Серина выбрала платье из белого атласа с низким декольте, украшенным кружевными рюшами, которые переходили в крошечные прозрачные рукава. Девушка носила его вместе с шарфом из легкой прозрачной газовой ткани голубого цвета. Шарф подчеркивал золотистый оттенок ее волос и нежный румянец на щеках. Туфли к наряду были голубые, а в волосы вплетены крошечные банты из газовой ткани. Когда она посмотрелась в зеркало, Юдора даже вскрикнула от восторга.– Выглядите вы великолепно, моя маленькая прелесть, мне хочется только одного, чтобы те, кто знают вас с детства, могли вас видеть сейчас.Серина нежно улыбнулась.– Думаешь, мой наряд мог бы им понравиться? Большинство из них любили меня такой, какая я есть, а не за то, во что я одета. А мой папа... – На минуту она замолчала. – Будем честны сами с собой, Юдора. Он никогда особенно мною не интересовался.– Он ни о ком не думал после смерти ее светлости, вашей матери, – проговорила Юдора.– Даже о своем единственном ребенке, – добавила Серина, – я старалась любить его, Юдора, и иногда мне даже бывает стыдно, что я больше не ношу траура. Я так мало значила в его жизни, а он – в моей. Если бы мы думали друг о друге, он бы никогда не поставил так жестоко мою жизнь на карту. – На мгновение ее голос дрогнул, но она сразу же улыбнулась. – Почему мы так загрустили? Давай не думать об этом. Мы говорили о том, что этот наряд мне очень идет. – Она наклонилась и поцеловала Юдору в щеку. – Ты единственный человек, которого я всегда любила, Юдора, – сказала Серина и, не дожидаясь ответа, прошла через комнату и взяла корзиночку с клубникой. – А сейчас я готова навестить друга.Она подошла к двери, ведущей в башню, прежде чем Юдора успела воскликнуть:– Опять спускаетесь вниз по той лестнице?Девушка кивнула.– Не впускай сюда никого, пока меня нет. Этот ход потайной, знаем только я и ты.В ответ Юдора заперла дверь спальни, и Серина, войдя в башенную комнатку, подняла задвижку на двери, ведущей в библиотеку старого маркиза.Приподняв одной рукой юбку, чтобы не испачкать пылью подол, и держа корзиночку с клубникой в другой, Серина стала медленно и осторожно спускаться по винтовой лестнице. Уже стемнело, и девушке было трудно двигаться в темноте, так как свет в башню проникал только через бойницы в дневное время. Но она знала дорогу и, когда дошла до двери в библиотеку, прислушалась, боясь, что ее неожиданное появление в присутствии кого-либо, кроме маркиза, будет невежливым.Подождав минуту-другую, не нарушая тишины, она очень осторожно открыла дверь. Окна библиотеки были затянуты шторами, свечи горели в больших серебряных канделябрах на письменных столах. Как она и ожидала, маркиз сидел за столом и писал. Очень осторожно, чтобы не напугать его, она толкнула дверь и вошла в библиотеку. Затем на цыпочках спустилась вниз по трем ступеням, которые вели в комнату, и произнесла:– Добрый вечер, милорд.Серина подумала, что в своем белом платье и среди теней, окружающих комнату, она, наверное, выглядит как привидение, и была готова услышать возглас удивления, сорвавшийся с губ маркиза, когда тот поднял голову. Но когда она посмотрела ему в лицо, ярко освещенное пламенем свечи, пришлось вскрикнуть ей самой. За столом сидел не маркиз, а сам Джастин!На минуту они застыли, уставившись друг на друга, а затем Джастин встал из-за стола и непривычным для него тоном спросил:– Что вы здесь делаете?Серина так удивилась, увидев его, что сначала не могла ему ничего ответить, и когда наконец все же собралась с духом, ее голос ей самой показался слабым и взволнованным.– Я... я пришла... навестить... вашего отца.– Моего отца? – Джастин вздохнул и, выйдя из-за стола, подошел к ней. – Неужели в этом доме нельзя скрыть от вас ни одной тайны? – спросил он.В его голосе было столько раздражения, что Серина сначала испугалась, но, преодолевая страх и сильное биение сердца в груди, осознала всю комичность ситуации.– Я... очень извиняюсь, – ответила она, и Джастин почувствовал, что гнев его стихает.– Как вы сюда попали?– По лестнице, милорд, которая ведет отсюда в мою спальню.Его глаза заблестели, и он, как бы вспомнив о приличиях, показал рукой на стул у камина.– Раз уж вы пришли, Серина, сядьте, пожалуйста.Она прошла к стулу, затем посмотрела на свое ведерко с клубникой.– Я принесла подарок вашему отцу.Джастин взглянул на корзиночку.– Клубника! – вскрикнул он.– Первый урожай.– Из Лондона?– Нет... милорд, из... садов Мэндрейка.Он откинул голову и добродушно рассмеялся.– Поистине, вы неисправимы.Серина поняла, что напряжение спадает. Ей уже не было страшно.– Вчера я спустилась сюда по ошибке, – сказала она, – но ваш отец пригласил меня зайти еще раз.– А как вы узнали, что он мой отец?Серина исподлобья посмотрела на него, затем застенчиво произнесла:– Я бы и так его узнала, но... правда... раскрылась сама собой.– Черт возьми! – воскликнул Джастин.– Я дала слово никому не рассказывать. Вы мне верите?– Могу ли я верить вам? – спросил Джастин, а в ответ Серина гордо вскинула голову.– Сомневаетесь, милорд?– Вы здесь посторонний человек, и тем не менее за ваше недолгое пребывание здесь от вас не удалось скрыть ни одной тайны Мэндрейка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86