Если я правильно понимаю, вы здесь впервые?
— Да… я приехала в Лондон только сегодня…
Девушка старалась говорить как можно спокойнее и не выказывать одолевающего ее смущения. Однако легкая дрожь в голосе выдала ее.
— Откуда вы? — поинтересовался маркиз.
— — Из Шотландии.
— Что ж, вскоре вы привыкнете к Лондону, и он перестанет шокировать вас.
По тону маркиза было ясно, что он восхищается веселой жизнью в Лондоне. Пытаясь поддержать светскую беседу, Давитта ответила:
— Я много слышала о ресторане Романо… и о «Веселом театре»… но действительность не описать никакими рассказами!
— Это смотря на чей вкус, — равнодушно заметил маркиз. — Впрочем, и театр, и ресторан признаны лучшими в Лондоне.
Он говорил так, словно знавал места и получше. Давитту это неприятно задело, она поняла, что, продолжая беседу, маркиз может испортить ее впечатление от Лондона. Давитта решила поговорить о другом:
— Что ваши? лошади — должно быть, в этом сезоне они вышли вперед?
— Мне повезло, — ответил маркиз, — А вы интересуетесь скачками?
Давитта улыбнулась:
— Боюсь, мне никогда не приходилось присутствовать на больших скачках, разве что эдинбургских, да стипль-чезах, что изредка устраивал папенька… когда у нас были хорошие лошади.
Внезапно она сообразила, что маркиз сейчас заподозрит ее в наигранном интересе к скачкам, и быстро добавила:
— Но самыми красивыми животными в мире я считаю торских скакунов.
— Тут я с вами согласен. Могу ли я из ваших слов заключить, что вы любите верховую езду?
— Да, изредка у меня бывала возможность ездить верхом, — ответила Давитта. — Отец считал, что у меня неплохо получается, хотя, конечно, он, как любой родитель, преувеличивал способности своей дочери.
— Его трудно винить за это.
Давитте не понравилось, что при этих словах маркиз слишком внимательно посмотрел на нее, оценивая, словно лошадь.
На мгновение его взгляд остановился на волосах Давитты.
Потом он произнес:
— Смотрю, ваши спутники наконец возвращаются. Позвольте откланяться. Надеюсь, вы будете достаточно разумны и уедете в Шотландию как можно скорее.
С этими словами маркиз встал, а удивленная Давитта так и не успела подыскать достойного ответа.
Маркиз направился к столику в другой конец зала, а Виолетта устроилась рядом с Давиттой. Лорд Мундсли сел напротив. Лорд Уильям не вернулся, и в ответ на вопрос о нем Виолетта пояснила:
— Вилли повез Рози домой.
— Это и я могла бы сделать, — быстро заметила Давитта. — Почему вы не послали за мной?
— Вилли прекрасно справится, — отрезала Виолетта, а лорд Мундсли добавил:
— Нам не хотелось бы лишаться вашего общества, прелестная северянка!
Теперь не только в его голосе, но и в глазах проскользнуло нечто такое, что заставило Давитту смутиться и почувствовать себя обманывающей Виолетту.
— Поскольку теперь нас трое, — заметил лорд Мундсли, — я вполне могу сесть между вами. Так будет удобнее, и, кроме Того, я буду очень горд находиться между двумя столь прелестными цветками, пусть сам я всего лишь репейник.
Давитте вновь подумалось, что она участвует в театральном представлении, причем лорд Мундсли явно переигрывает.
Усевшись между девушками, лорд откровенно прижался к Давитте, но она не могла отодвинуться, как ни пыталась.
Лорд Мундсли оживленно говорил и дважды, словно невзначай, задевал рукой колено Давитты, девушка чувствовала его прикосновения даже сквозь шелк платья.
Наконец, к ее глубочайшему облегчению, вернулся лорд Уильям.
Опустившись на стул, он заговорил, не дав никому произнести ни слова:
— Мне надо выпить, и чего-нибудь покрепче! Должен заметить, Виолетта, ты вечно втягиваешь меня в неприятности.
— Как она? — спросила Виолетта.
— Я оставил ее с Глэдис, ее соседкой. Глэдис пообещала присмотреть за Рози.
— А я думала, Глэдис еще не вернулась, иначе сразу бы обратилась к ней за помощью, — удивилась Виолетта.
— Она только что вернулась, но, похоже, ненадолго. Кажется, Шеффилд собирается на ней жениться.
Виолетта радостно вскрикнула:
— Нет, правда? Как я рада! Это замечательно! Наконец-то Глэдис выйдет в люди!
— Не торопись, — вмешался лорд Мундсли. — Если Шеффилд женится на актрисе, его папаша перестанет давать ему деньги.
— Но это нечестно! — горячо возразила Виолетта. — В конце концов, Белл ведь вышла замуж за графа Клэнкерти, и они живут счастливо!
— Вспомни, как у них все начиналось, — заметил лорд Мундсли.
— В любой семье люди ссорятся и мирятся, — настаивала Виолетта. — Надо будет подыскать хорошего мужа для Рози.
— Могу тебе точно сказать, это не Вендж, — усмехнулся лорд Уильям. — По-моему, ему вообще не следовало связываться с Рози. Она, конечно, красавица, но когда я вез ее домой, она вела себя просто безобразно.
— Ну, она нервная девушка, — согласилась Виолетта.
— Не думаю, что Вендж стал бы терпеть такой характер.
Кроме того, даже самая красивая женщина покажется сущим пугалом, когда начнет рыдать.
— Тут ты прав, — поддержал его лорд Мундсли. — Женщина всегда должна смеяться.
Повернувшись, он обратился к Давитте:
— Вам, должно быть, уже не раз говорили, что ваш смех похож на звон серебряных колокольчиков или на пение райской пташки.
— Мне такого никогда не говорили, — улыбнулась Давитта, — но я рада, что мой смех не напоминает вам криков взлетающей куропатки или чаек, кружащих над морем в плохую погоду.
— Вы очаровательны во всем! — негромко произнес лорд Мундсли, и Давитта почувствовала, как его колено прижалось к ее ногам.
Было уже поздно — точнее, уже рано, — когда они возвращались домой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39