Один из цыган что-то шепнул той женщине, которая первая пригласила девушку поесть с табором. Та улыбнулась и кивнула. После этого цыган встал, окинул Зошину все тем же подозрительным взглядом и направился куда-то прочь.
Зошина уже собралась сказать, что ей пора возвращаться, но цыганка вытащила чашу, налила туда кипящую воду из очень старого чайника и поднесла ей.
— Чай, — сказала она, — чай.
Зошина взяла чашу из рук цыганки и пригубила незнакомый на вкус, но очень приятный напиток.
Она не могла различить, какие травы входили в его состав, тем более что туда добавили меду.
Окружавшие ее цыгане пришли в восторг от того, что ей понравился чай, и когда она допила его до конца, предложили ей еще, но она только покачала головой:
— Мне надо ехать!
Зошина поискала глазами Шаму, и ей вдруг показалось странным, что расстояние от костра до того места, где его привязали вместе с цыганскими лошадьми, так увеличилось.
Ей совсем не хотелось двигаться, она никак не могла заставить себя подняться на ноги.
Цыгане наблюдали за ней, и ей показалось, что они смотрят на нее иначе, чем раньше.
На мгновение ей показалось, что она знает почему, но прежде чем девушка сумела удержать эту мысль, лица цыган расплылись и отступили куда-то далеко, так же, как Шаму.
«Мне надо подняться! Мне надо ехать!» — попыталась приказать себе Зошина.
Но вместо этого почувствовала, как погружается куда-то в темноту, в которой уже не было никаких Мыслей…
— Проснись же, ну проснись, Зошина! — Голос раздавался откуда-то издалека. — Зошина!
Она узнала этот голос. Волна неслыханного счастья обдала все ее существо.
— Зошина!
Теперь голос звучал громче и требовательнее. Девушка улыбнулась этому знакомому до боли голосу и с усилием открыла глаза.
Она различила его лицо совсем близко от себя и очертания головы. Свет падал сзади него. Неудержимое счастье нахлынуло на нее, она пробормотала:
— Я люблю… вас… Я… вас люблю!
— Бесценное мое сокровище, любимая моя! — выдохнул принц-регент. — Я думал, мне уже не суждено отыскать вас, но, кажется, с вами все в порядке. Они не сделали вам ничего плохого?
Он говорил с нею, он был так близко! Разве могла она в этот миг думать о ком-то, кроме него? Все остальное не имело для нее никакого смысла.
— Я люблю… я люблю вас! — повторила она.
И он не смог побороть себя. Зошина почувствовала прикосновение его губ, и сердце рванулось из ее груди. Ей казалось, она тает в его объятиях.
Пусть только он прижимает ее к себе, пусть целует, и пусть это никогда не кончится. Но принц отстранился и заговорил сдавленным голосом:
— Я уже думал, я потерял вас! Как вы могли решиться на такое безумие? Зачем вы поехали одна?
Тут только Зошина начала что-то вспоминать и бессвязно забормотала:
— Цыгане!.. Они… дали мне… какой-то… чай… Может, они… что-то подмешали туда?
— Ну да! — отозвался Шандор. — Если бы мы не встретили их с Шаму, нам бы никогда не найти вас.
— Шаму? — не поняла девушка.
— Они украли коня, но, к счастью, я сразу же узнал его, встретившись с табором.
Зошина постаралась заставить себя соображать.
Она лежала в какой-то пещере на сене, рядом был принц-регент. Он опустился на колено, поэтому она могла различать его профиль при свете, проникавшем в пещеру.
На земле подле нее лежало седло Шаму и уздечка. Понимая, как ей трудно собраться с мыслями, Шандор пояснил:
— Цыгане решили напоить вас тем, что у них называется «сонный чай». Они оставили тут седло Шаму и его уздечку, чтобы никто не узнал, откуда он, и тронулись в путь. К счастью, мы натолкнулись на них. Если бы они не привели нас сюда, моя любимая, прошло бы немало времени прежде чем вас нашли бы.
— Простите… меня… мне очень жаль, — пробормотала Зошина.
— Когда этот юноша, грум, возвратился во дворец и рассказал мне, как вы умчались одна, я пришел в ужас. Он был уверен, что это Шаму во всем виноват, но я почувствовал, что все произошло по вашему желанию.
— Он… все говорил… говорил… А мне хотелось… подумать.
Девушка взглядом умоляла его понять ее, и, когда он улыбнулся в ответ, ей показалось, будто пещеру осветило солнце.
— Я понимаю, — пробормотал Шандор, — но нельзя же так рисковать!
— Но… вы же… нашли меня.
— Нашел, и я благодарю Бога за это. А теперь, если вы в силах, я отвезу вас домой.
— Домой? — Впервые с момента этой встречи она по выражению глаз регента поняла, что все их проблемы и обрести никуда не делись.
— Я… я не могу… вернуться.
— Вы должны. У вас нет выбора, — тихо и печально проговорил принц-регент, и она поняла, что это правда. Выбора у нее не было.
— Но как вы… можете говорить… мне это?! — прошептала Зошина, и он понял, что она вспомнила о короле и его возмутительном поведении.
— Я заставлю его вести себя прилично, — резко произнес принц-регент.
— Он не… станет вас… слушать.
Регент вздрогнул и крепко стиснул зубы. Помолчав, он решительно произнес:
— Я найду способ заставить его.
Но Зошина была уверена, что король не обратит внимания ни на какие требования.
Как только дядя потеряет власть над ним, король отстранит его от дел, и бывший регент уже не сможет изменить ситуацию.
Наверное, принц Шандор догадался, о чем она думает. В его глазах застыла страшная боль. И девушка поняла, что все это значило для него.
Он любил свою страну, любил ее жителей, он понимал их нужды и их желание сохранить независимость от Германии.
Он охотно отдал бы жизнь за это на поле битвы, и ему было тяжело жить, зная, что он не может защитить Дьер.
И он сражался против самого себя, против своих чувств, желаний, своей любви.
И, почувствовав его боль, его страдание, Зошина словно сразу повзрослела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45