— Меня интересует не луна, а ты, моя обожаемая, волнующая кровь, юная Венера.
С этими словами он повернул Симонетту к себе, поцеловал в губы, затем подхватил на руки и понес к кровати.
Осторожно положив ее на постель, Пьер лег рядом и, прижимая девушку к себе, стал целовать ее глаза, щеки, маленький прямой носик… и замер, прижавшись к ее губам, Она теснее прильнула к нему, отзываясь на его ласки.
— О, Пьер… я… люблю… тебя! Я и не думала, что любовь… это такое непреодолимое чувство… такое могучее… и в то же время нежное… — шептала Симонетта.
— Тебе не страшно, милая моя?
— Неужели ты способен напугать меня? С тобой мне ничего не страшно. Пока я в твоих объятиях никто не… причинит мне зла.
— Надеюсь, так и будет!
— Так… есть!
Его руки ласкали ее тело.
— Я все еще боюсь, как тогда, когда впервые увидел тебя, что ты возьмешь и исчезнешь.
— А я так боялась… что ты… покинешь меня… И ведь ты пытался. Тогда… у меня в жизни только и остались бы… воспоминания о мгновениях… нашей с тобой любви…
Что-то в ее голосе сказало Пьеру, как сильно Симонетта страдала, осознав невозможность их дальнейших встреч. До сих пор та боль жила в ней как незаживающая рана.
Он крепко обнял жену и проговорил:
— Отныне все мгновения нашей любви слились в одно, моя любимая, сокровище мое! Наши встречи, которые, как нам тогда казалось, останутся лишь бесценным воспоминанием, теперь становятся частью нашей любви, нашей с тобой совместной жизни. Мы любим друг друга, и мы вместе!
Остальное не будет иметь для нас никакого значения. Ты веришь в это?
— Мне так хочется в это верить, но даже сегодня, в день нашего венчания… я вдруг испугалась… как бы что-нибудь… не разлучило нас… Вдруг ты… разлюбишь меня…
Пьер расхохотался.
— О, любимая моя! Разве могут все звезды разом исчезнуть с небосвода? Разве может приостановить свое движение сияющая луна на ночном небе? Неужели ты забыла, что мы с тобой импрессионисты? Мы с тобой нашли свет, и отныне он наш навсегда.
— Навсегда, — шепотом повторила Симонетта.
— Мне выпало счастье любить тебя. Сегодня, завтра, целую вечность. Я люблю тебя, я преклоняюсь перед тобой, я обожествляю тебя. И пусть нам с тобой всегда сопутствует свет, пусть он заполняет всю нашу жизнь, и пусть он укажет путь на Небеса нашим душам, когда настанет время.
— О, Пьер, если ты веришь… поверю и я. Я люблю тебя!
Всем сердцем люблю… всей душой! — воскликнула Симонетта.
— И я люблю тебя. И ты моя.
Губами он коснулся ее щеки, ощутил нежность кожи, потом поцеловал ее в губы.
— Твое сердце, твоя душа, твой пытливый ум, твое восхитительное тело, все это мое, моя любимая!
Они слились в поцелуе, и Симонетта ощутила, как в нем разгорается огонь страсти. Это пламя трепетало и в ней самой. Она чувствовала, как оно обжигает ее грудь, поднимается к губам.
Все крепче они прижимались друг к другу. И свет луны за окном, казалось, слился с тем светом, который струился из самых глубин их душ, и, когда настал момент их полного слияния, они воспарили на крыльях любви к звездам.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39