— Мы должны попасть на корабль.
Затем он спросил тюремщика:
— Ты идешь с нами или предпочитаешь, чтобы я вознаградил тебя сейчас?
— Я пойду с вами, месье, — ответил тюремщик. — Если я останусь, я поплачусь жизнью за то, что дал вам сбежать.
Пока он говорил, капитан, Хедли и еще несколько мужчин прыгнули в воду и быстро поплыли к яхте.
Катерина тронула герцога за руку.
— Вы должны оставить меня. Уходите, быстрее.
— Не будьте глупышкой! — резко возразил герцог. — Садитесь ко мне на спину.
Он нагнулся, и Катерина без споров забралась к нему на спину, как ребенок, которого согласились прокатить по саду.
— Держитесь за мои плечи, не за шею, — приказал герцог, — не то задушите меня.
Едва девушка уселась, как он бросился в море и поплыл.
От холодной воды у Катерины перехватило дыхание. Но девушка не испугалась. Она была с герцогом, он не бросил ее, и только это имело значение.
Катерина сосредоточила внимание на том, чтобы держать руки, как велел ей герцог, на его плечах, сопротивляясь желанию крепко сжать их вокруг его шеи.
Девушка сразу поняла, что герцог — сильный пловец и что даже с ней на спине он доберется до яхты — если, конечно, их никто не увидит.
Благодаря свету от горящей шхуны им хорошо было видно. Куда плыть. Но тот же свет позволял и пиратам легко заметить их.
Потребовалось совсем немного времени, чтобы отплыть подальше от пристани, но Катерина каждую секунду ожидала услышать щелкание мушкета.
Корабль у входа в гавань все еще стрелял, и теперь во вспышках его орудий Катерина отчетливо увидела огромные кресты на каждом из его парусов.
По крестам девушка поняла, что это корабль ордена Святого Иоанна.
Они с герцогом приближались к яхте, когда одно из ядер, не долетев до цели, упало в воду рядом с ними.
Фонтан воды высотой с мачту поднялся и упал, накрыв Катерину с головой, ослепив брызгами.
— Вы в порядке?
Это был голос герцога, спокойный и надежный, и услышав его, Катерина только крепче сжала руки на его плечах и ответила:
— Я… в порядке.
— Мы почти доплыли.
Капитан с остальными, кто приплыл к яхте раньше них, уже спустили веревочную лестницу и кричали герцогу, чтобы он взял немного левее.
Герцог ухватился за лестницу, и тот же самый старшина, который помогал втащить Катерину на борт, когда она пыталась утопиться, снова помог ей забраться на палубу.
Она только-только нашла равновесие, а герцог уже перелезал через перила.
— Ступайте вниз, — приказал он, и Катерина, путаясь в мокрых юбках, облепивших ноги, побежала к трапу. Внизу было темно, но девушка ощупью дошла до своей каюте.
Здесь иллюминаторы впускали достаточно света, и она увидела, что каюта совершенно пуста. Бее исчезло, не осталось ничего, кроме голых стен. Катерина заглянула в каюту герцога. Тоже пусто, как она и ожидала. Пираты забрали все.
И все равно это казалось возвращением домой, и если Бог останется добр к ним, они спасутся!
Девушка услышала плеск поднимающегося якоря, быстрый топот ног над головой, хлопанье распускаемых парусов и голос капитана, отдающего приказы.
Удастся ли им выбраться, и хватит ли людей на борту, чтобы управлять «Морским ястребом»?
Впереди герцога их плыло вроде бы довольно много, но вряд ли им повезло настолько, чтобы вся команда сбежала из баньо.
Еще один громкий взрыв эхом прокатился по пустой каюте, и Катерина удивилась, почему береговые пушки не отвечают залпам с корабля ордена?
С внезапно похолодевшим сердцем девушка поняла, что когда яхта пойдет из гавани, орудиям на входе в нее будет очень легко попасть в «Морского ястреба».
Катерина подумала, что даже теперь, когда они вырвались из баньо, шансы на спасение по-прежнему ничтожны.
Наверняка их будет видно в пламени горящей шхуны, и орудия будут наведены на них, так что в любой момент они тоже могут оказаться в огне.
Больше того, на корабле ордена Святого Иоанна могут подумать, что они — вражеское судно, а попадание одной из их больших пушек, несомненно, пустит яхту ко дну.
Стоя в каюте, мокрая от макушки до нижних юбок своего муслинового платья, Катерина вдруг почувствовала невыносимый ужас и лихорадочно принялась молиться.
Она молилась с напряженностью и пылом, с какими не молилась еще ни разу в жизни, даже когда просила Бога избавить ее от брака с маркизом.
Девушка молилась за герцога, не за себя. Молилась, чтобы он остался цел и невредим среди грозящих им бед.
И во время своей молитвы Катерина услышала свист ветра в парусах и поняла, что судно движется.
Настал самый опасный момент, когда им придется идти сквозь строй береговых батарей и пушек христианского корабля.
Девушка опустилась на колени и закрыла лицо руками.
Каждый нерв ее был напряжен, и каждый грохот пушки, бомбардирующей гавань, заставлял ее вздрагивать от страха, что ее цель — они сами.
Тем не менее, яхта продолжала идти.
Спустя долгое время, когда орудия прекратили, наконец, стрелять, и наступила тишина, Катерина открыла глаза. В каюте было совершенно темно. Никакой свет не проникал в иллюминаторы, и девушка видела только их очертания на фоне ночного неба.
Добравшись до одного из них, Катерина посмотрела наружу и поняла, что они в море. Не было видно ни гавани, ни горящего корабля.
И такое абсолютное облегчение охватило ее, и такая накатилась слабость, что девушка не могла больше стоять. Она осела на пол и обнаружила, что повторяет снова и снова:
— Спасибо… Господи… спасибо…
Тремя часами позже, когда на дальнем небосклоне занималась заря, герцог сказал:
— Думаю, капитан Бринтон, мы сделали это!
— Полагаю, сделали, милорд, — с удовлетворением ответил капитан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42