Он только переступал порог, а она уже бежала к нему, восклицая: «Франс, милый Франс! Я ужасно соскучилась по тебе… Надеюсь, с тобой все в порядке? Как хорошо, что ты вернулся!»
Голос девушки дрогнул, и она как бы про себя добавила:
— Наверное, мы недостаточно хорошо заботились о нем…
— Мы сделали все, что могли, мисс Сирилла, — мрачно проговорила Ханна.
— Да, ты вела себя безупречно, милая Ханна, — ласково проговорила девушка. — И все же папа, вероятно, не подхватил бы простуду, которая затем перешла в воспаление, если бы мы с тобой заставляли его надеть теплое пальто всякий раз, когда он отправлялся к торговцам картинами…
— Да он ведь и слушать нас не желал! — возразила служанка.
— Да, он слушался только маму, — подтвердила Сирилла.
— Какой толк теперь казнить себя, мисс Сирилла? — резонно заметила Ханна. — Нам не в чем себя упрекнуть. Хозяин был так плох последние дни, что сразу было видно — он долго не протянет. По ночам все ворочался да звал вашу матушку, словно и в самом деле считал, что она здесь, рядом с ним!..
— Кто знает, может быть, так оно и было, — задумчиво промолвила Сирилла.
Карета остановилась возле дома.
«Как странно, — подумала Сирилла, — отца нет, и дом словно опустел! Не знаешь, за что браться, чем себя занять. На душе грустно и уныло…»
Она прошла в студию и достала несколько незаконченных работ Франса Винтака. Всматриваясь в картины, девушка пыталась понять, какие чувства хотелось передать ее отцу, когда он рисовал свои картины.
«А вот маркиз понял это сразу», — вдруг пришло ей на ум.
Не успела она об этом подумать, как в коридоре послышался голос Маркиза, а затем его шаги на лестнице.
Сердце Сириллы забилось сильнее, а глаза заблестели. Такой ее и увидел маркиз, когда спустя минуту вошел в студию.
Его внушительная фигура заполнила собой всю студию, и Сирилла вдруг подумала: «Как странно! Он здесь, и дом больше не кажется мне пустым. Я не чувствую одиночества!»
— Ханна сказала, что похороны прошли должным образом, — начал маркиз.
— Да, церемония получилась торжественной. А какие роскошные цветы! Позвольте поблагодарить вас за них! — не в силах сдержать своих чувств, воскликнула Сирилла.
— Я надеялся, что они вам понравятся.
— Они предназначались папе, — напомнила Сирилла с легким упреком.
— Если верить церковным догматам, — возразил маркиз, — там, где сейчас пребывает ваш отец, полно цветов, так что, на мой взгляд, те, что приносят на похороны, больше предназначаются живым, нежели умершим.
— Кому бы ни предназначались ваши цветы, вы поступили очень благородно.
Маркиз обвел глазами студию.
— Не могли бы показать мне другие работы вашего отца? — спросил он.
— Вы уже купили одну его картину — самую лучшую, — промолвила Сирилла. — Остальные не закончены и вряд ли стоят больше нескольких шиллингов…
— Давайте поговорим откровенно, — предложил маркиз. — На какие средства вы намерены жить дальше?
По выражению лица девушки он понял, что она сама со страхом задавала себе этот вопрос с той самой минуты, как умер Франс Винтак.
Наступило молчание. Свет, падавший из окна в потолке студии, придавал золотистым волосам Сириллы вид некоего ореола вокруг ее головы.
— Вы так прекрасны! — невольно вырвалось у него. — Простите меня за бестактность, но вам небезопасно находиться здесь одной, без мужской поддержки…
— У меня есть Ханна…
— Не можете же вы провести всю жизнь в одиночестве, в компании со служанкой, — мягко возразил маркиз. — Как бы вы ни были к ней привязаны, вряд ли эта женщина сумеет скрасить ваш досуг достойной беседой.
Маркиз улыбнулся, и Сирилла ответила улыбкой, хотя его слова были не слишком лестны для преданной Ханны.
— Она меня очень любит, заботится обо мне… Но вы правы — беседовать с ней не очень интересно!
— Так я и думал, — кивнул головой маркиз. — Мне хорошо известны такие преданные, но не очень-то умные слуги. Их ценишь, но в их обществе быстро устаешь!
— Теперь, когда папы нет, — со вздохом добавила Сирилла, — мне, пожалуй, не с кем будет и словом перекинуться…
— Именно это меня и беспокоит, — неожиданно объявил маркиз.
Заметив, что Сирилла смотрит на него с удивлением, он продолжил:
— Постарайтесь отнестись спокойно к тому, что я сейчас скажу. Да, формально мы познакомились совсем недавно, но на самом деле я знал вас очень давно. Уже целый год ваш образ — в моем сердце и мыслях, и виной тому — «Мадонна с лилиями».
Сирилла не сводила глаз с маркиза. На его лице появилось странное выражение. И вдруг, не в силах больше противиться своему желанию, он подошел к девушке и обнял ее.
Она не сопротивлялась, замерев в его нежных, почти дружеских объятиях.
Маркиза охватило незнакомое ему ранее чувство. Сирилла была так непохожа на других женщин, а ее неземная красота, казалось, была божественного происхождения.
Ему чудилось, что он держит в объятиях не девушку, а некий образ, созданный его поэтическим воображением. Но вот маркиз осторожно взял Сириллу за подбородок и повернул к себе ее лицо.
Он посмотрел на нее долгим взглядом, потом наклонился и коснулся губами ее губ.
Ее губы были так мягки, а дрожь, пробежавшая по телу, такой трогательной, что маркизу на мгновение показалось, что он очутился в сказке, рядом с феей.
Маркиз представлялся Сирилле сказочным принцем, который с момента своего появления увлек ее в некую загадочную, волшебную страну.
В своей наивности и неискушенности девушка даже не знала, что такие люди существуют на свете. Да и собственные чувства были ей внове. Она ловила себя на мысли, что ей приятно его присутствие, что около него она чувствует себя спокойно и уверенно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51