— Новые платья! — воскликнула Анита. — О, мэм, правда? Это самое замечательное, восхитительное, что только может быть на свете!
Она помедлила и, прежде чем герцогиня успела что-нибудь сказать, быстро добавила:
— Я, наверное, не должна… принимать такой щедрый подарок после того, как вы были так добры и помогли мне… убежать от… преподобного Джошуа.
— Не беспокойтесь об этом, — спокойно сказала герцогиня. — Я в самом деле хочу подарить вам новые платья. Вам понравится в Оллертоне еще больше, если вы будете одеты должным образом.
— Конечно, — согласилась Анита. — Пожалуйста… не могли бы вы дать мне… по-настоящему большой… кринолин?
Увидев улыбку на лице герцогини, девушка быстро добавила:
— Конечно, не огромный… а то я буду выглядеть странно, ведь я маленького роста… но модный.
— Я подарю вам такой, какой вам нужен, — пообещала герцогиня.
Анита сжала руки.
— Это сон… Я знаю, это сон! — проговорила она. — Я так надеюсь, что не проснусь, пока не надену кринолин!
Когда лошади остановились, герцогиня все еще смеялась.
Глава 4
По широким ступеням герцог поднялся в великолепный, отделанный мрамором холл.
Холл был украшен статуями богинь. Герцог подумал, что никто из его знакомых не может похвастаться подобным чудом.
— Добро пожаловать домой, ваша светлость, — с уважением сказал дворецкий. — Ее светлость в музыкальном салоне.
Герцог протянул дворецкому шляпу и перчатки. Бросив взгляд на шестерых лакеев в ливрее Оллертона, он остался вполне удовлетворен.
Герцог всегда настаивал на том, чтобы их рост превышал шесть футов. Но главное — лакеи должны быть осанистыми и расторопными.
Выйдя из холла, герцог пошел по широкому, увешанному портретами предков коридору, который вел к музыкальному салону, находившемуся в западном крыле.
Незадолго до смерти его отца герцогиня сменила обстановку салона. Теперь изящный интерьер с успехом сочетал в себе классический и современный стиль.
Подходя к салону, герцог ожидал услышать музыку Шопена или Баха — любимых композиторов матери.
Каково же было его удивление, когда до него донеслись звуки веселого вальса, который был популярен в Лондоне прошлой зимой. Под эту самую музыку герцог танцевал со многими очаровательными красавицами.
Он вспомнил, что именно во время вальса на балу в усадьбе Мальборо впервые осознал, насколько привлекательна Элейн Бленкли.
Элейн использовала все уловки, чтобы заставить герцога увидеть в ней женщину. Взгляд зеленых глаз из-под вуали накрашенных ресниц, нежное поглаживание его плеча…
Герцог был раздосадован: даже вернувшись домой, он не может избавиться от воспоминаний об Элейн. Слегка нахмурив брови, он открыл дверь в музыкальный салон.
И застыл в крайнем изумлении.
Герцог едва мог поверить своим глазам: посреди салона кружилась в танце его мать.
Конечно, герцогиня двигалась медленно, но очень грациозно. Судя по положению ее рук, она танцевала с воображаемым партнером. Мелодию исполняла Анита, сидя за огромным бродвудским пианино.
Обернувшись, герцогиня увидела своего сына и остановилась. Мгновение спустя и Анита поняла, кто вошел комнату, и сняла руки с клавиатуры.
Когда герцог заговорил, в голосе его прозвучало неподдельное изумление:
— Ты танцуешь, мама! Как такое возможно? Герцогиня не успела ответить, потому что Анита подбежала к ней и воскликнула:
— У вас получилось, получилось! Разве это не чудесно? А вы мне говорили, что никогда больше не будете танцевать!
— Как видите, вальсировать я могу, — сказала герцогиня.
— И все это благодаря Харрогиту? — спросил герцог.
Герцогиня покачала головой:
— Воды мне не слишком помогли. Ходить и танцевать я смогла только благодаря Аните.
— Аните? — переспросил герцог.
Он взглянул на стоявшую рядом с ним девушку, но ее глаза, сияющие от восторга, были обращены к герцогине.
— Анита заставила меня гулять и приготовила травяной отвар, который творит чудеса!
— В самом деле, — согласился герцог, — я никогда не думал, что снова увижу, как ты танцуешь, мама. Я даже не надеялся, что ты будешь так легко ходить.
— Теперь я могу и то и другое, — сказала герцогиня, — и все благодаря этому милому ребенку.
Она указала на Аниту.
— Вы не должны забывать, мэм: мы страстно молились о чуде, — сказала Анита.
— Да, конечно, — согласилась герцогиня. — Мы должны помнить об этом.
Анита посмотрела на герцога.
— Я молилась о чуде, когда споткнулась о кресло ее светлости в харрогитском бювете, — объяснила она.
— Но вместо этого вы «впали в немилость», — улыбаясь, заметил герцог.
— Нет, — ответила Анита, — это и было чудо, о котором я просила, но пришло оно самым непостижимым образом.
Подпрыгнув от радости, она продолжала:
— Вы чудом спасли меня от преподобного Джошуа; чудо привело меня сюда. А самое большое чудо — то, что травы и молитвы вылечили вашу матушку и она снова может танцевать! Герцог улыбнулся:
— Ты согласна с этим, мама?
— Конечно! — ответила герцогиня. — Но теперь я все-таки хочу присесть.
Герцог подвел ее к удобному дивану. Когда герцогиня села, Анита с ноткой беспокойства в голосе сказала:
— Вы не слишком утомились? Может быть, позвать лакея — он отнесет вас наверх в кресле и вы приляжете?
— Нет, все просто замечательно, — ответила герцогиня. — Мне просто нужно перевести дух, чтобы поговорить с сыном.
— Тогда я вас оставлю, чтобы вы могли побеседовать с его светлостью, — тактично сказала Анита.
— Полагаю, сначала тебе следует показать ему свое новое платье, — предложила герцогиня.
Герцог посмотрел на Аниту и понял, почему она выглядит по-другому.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36