Герцогиня выхватила ридикюль и, снова чихнув, отвесила мальчику подзатыльник.
— Не отходи от меня! — резким тоном приказала она. — И есть я тебе больше не дам: ты и так толстый!
Пока она распекала мальчика в блестящем зеленом тюрбане, Тина повернулась к лорду Уинчингему и тихо прошептала:
— Объясните ей, кто я на самом деле! Он кивнул:
— Объясню, как только смогу вставить слово, — и вдруг хитро прищурился. — Нет, оставим как есть! Николас Крум давно умер, но он, наверное, согласился бы быть вашим родственником!
— А он действительно был родственником, только очень дальним. С нами он никогда не общался, мы для него были слишком бедны!
— Сейчас ему придется исправить свою ошибку! Если моя бабушка думает, что вы его дочь, пусть так и думает!
— Ну разве можно?! — запротестовала Тина.
— Предоставьте это мне! Если вы наследница, то больше ничего не надо будет говорить!
До Тины сразу же дошел смысл его слов. Одно дело представить свету бедную, никому не известную девушку, и совсем другое — богатую наследницу!
— Я не могу… — начала она, но поднятая рука лорда остановила ее.
Герцогиня наконец перестала распекать своего пажа, высморкала свой аристократический нос и посмотрелась в овальное, украшенное драгоценными камнями зеркальце, которое всегда носила в ридикюле. Затем подошла к внуку и Тине и продолжила разговор точно с того места, на котором он прервался:
— Миссис Браунинг сказала мне, дитя мое, что вы приехали в Лондон, чтобы быть представленной в свете, и ищете компаньонку. Что ж, раз Анна Ловелл заболела, сопровождать вас буду я!
— Вы, бабушка? — Лорд Уинчингем с трудом выдавил из себя эти слова.
— А что ты так удивляешься, мой мальчик? Зачем же я приехала сюда? Разумеется, для того, чтобы занять место Анны. Да и мне для разнообразия интересно встретиться с молодым поколением! Мне до смерти надоел Бат и все мои подружки с их бесконечными болезнями и воспоминаниями о минувших днях. Все-таки приятно, когда тебя находят, если знают, где искать, а, юный франт? — Она ткнула лорда в живот костлявым пальцем и, хихикнув, добавила: — Я слышала, ты большой озорник! На прошлой неделе видела твою пассию в экипаже. Бьюсь об заклад, она обходится тебе в кругленькую сумму?
Лорд Уинчингем нимало не смутился.
— Я удивлен, бабушка, вы ведь вообще не должны об этом знать, — с притворной суровостью произнес он.
Она засмеялась.
— Не так уж много есть вещей, о которых я не знаю, — парировала она. — Может быть, я старая, но не глухая, во всяком случае, не настолько глухая, чтобы не слышать о твоих грешках. И все же иногда ты меня удивляешь. Кто бы мог подумать, что ты будешь готов плясать под дудку дебютантки?
— Боюсь, мадам, я застала его врасплох, — кротко произнесла Тина.
Герцогиня подняла брови.
— Значит, у вас все-таки есть голос? — съязвила она. — Я уже начала бояться, что у вас есть только хорошенькое личико. Значит, вы застали его врасплох? Хотела бы я знать, прежде всего, что заставило вас явиться к моему внуку?
Я опекун Тины, — поспешно вмешался лорд Уинчингем. — Ее отец оставил ее на мое попечение, когда она еще была в школе. Тина приехала прямо из пансиона для юных леди на севере Англии. Почта сейчас работает отвратительно, и я еще не получил письма, сообщающего о ее приезде. Она приехала раньше, чем оно пришло.
— Опекун, да? — осведомилась герцогиня. — Однако, девочка, должна сказать, у вашего отца был странный вкус, если в качестве вашего опекуна он выбрал моего внука! Но богатые люди любят держаться вместе. Вероятно, он считал, что ваше состояние будет сохраннее в руках его светлости, чем в руках человека победнее его. Могла ли быть иная причина? — Она украдкой глянула на внука, который неотрывно смотрел на нее.
— Похоже, бабушка, ваше предположение верно. Как бы то ни было, Тина здесь. Что мы можем для нее сделать?
— Разумеется, ты должен дать бал, — тут же заявила бабушка. — Давно уже в этом доме не давали приличных балов! — Сделав акцент на слове «приличных», она хихикнула. — По этому случаю тебе придется отказаться от своих дружков, не так ли, мальчик? — весело спросила она и, повернувшись к Тине, поинтересовалась: — У вас есть что надеть, дитя мое?
— Нет, мадам, — ответила Тина. — Как вам уже сказал его светлость, я приехала прямо из школы.
— Ну, вы можете себе позволить все самое лучшее и будете это иметь, — решила герцогиня. — Я с удовольствием помогу вам тратить деньги вашего отца!
Тина бросила на лорда Уинчингема полный отчаяния взгляд, но тот его проигнорировал.
— Как вы сказали, бабушка, для Тины будет лучше всего, если она станет любимицей Сент-Джеймса.
Герцогиня негодующе фыркнула:
— Как же, любимица Сент-Джеймса! Надеюсь, ничего подобного из нее не получится. И вообще эти вульгарные мужчины очень много пьют. Нет, она должна приличествующим образом выйти в свет и встретить, надеюсь, самых достойных и добропорядочных молодых людей, а не твоих презренных дружков. Я не приму у себя в доме ни одного из них!
— Это надо понимать так, что мне придется уехать? — спросил лорд Уинчингем, слегка скривив губы.
— Может быть, для репутации девочки это было бы и лучше, — отозвалась герцогиня. — Впрочем, нам понадобится эскорт, по крайней мере для начала. Можешь остаться, если обещаешь вести себя хорошо.
— Спасибо, — с притворным смирением произнес лорд Уинчингем.
— А теперь за работу! — с энтузиазмом, несвойственным ее возрасту, призвала герцогиня. — Позови твоего ленивого секретаря — ему всегда нечего делать. Прикажи ему составить список приглашенных на бал, позже я его просмотрю; а мы пока отправимся с девочкой покупать ей одежду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64