— Моя бабушка хочет выдать меня замуж за своего внука, — возразила Леони. — Это же явно читается между строк. А после того, что сказал мне на днях папа, я в этом абсолютно уверена! Мне даже кажется, что папа нарочно завел тот разговор. Он всегда рассуждает о том, как богата я буду, когда он умрет, так что только самые знатные и самые уважаемые претенденты в Англии будут достойны моей руки.
— Возможно, сэр Эдвард прав, — с улыбкой заметила Клеона. — Подумай, сколько добрых дел можно совершить с твоими деньгами, окажись ты в нужном месте.
— Но я не желаю совершать добрые дела, — капризно запротестовала Леони. — Я желаю потратить все свои деньги, сколько бы их ни было, на Патрика, и никто другой не получит из них ни пенни.
— Тогда ничего не остается, кроме как развернуть лошадей и карету твоей бабушки и отправить их обратно в Лондон.
— Ну конечно! Чтобы Бантинг вылезла из кровати, как только выяснится, что меня не могут найти, и в доме началась суматоха? — вскричала Леони. — Кто-нибудь наверняка сообщит папе. А с ним его знаменитые гнедые, не говоря уж о вороных жеребцах. Они обгонят кого угодно, каких бы хороших лошадей ни достал Патрик. К тому же, чтобы не привлекать к себе внимания, мы собирались нанять одноконный фаэтон. — Леони расплакалась. — Что мне делать, что мне делать? — горестно повторяла она. — Я люблю Патрика, люблю всем сердцем. Если я его потеряю, я покончу с собой. Я не смогу жить без него. Клеона, помоги мне, ты должна мне помочь!
— Дорогая, но что я могу поделать? Ты же знаешь, я сделала бы все, что в моих силах. Но все так запутано. Я до сих пор не могу поверить, что ты действительно твердо решила выйти замуж за Патрика О'Донована.
— Если ты не поможешь мне, я останусь здесь и буду тихо угасать, — зарыдала Леони. — Я не поеду в Лондон. Я не позволю, чтобы меня выставляли напоказ только потому, что мой отец — богатый человек. Я хочу жить в своем собственном доме с Патриком. И ни с кем другим.
Она снова беспомощно зарыдала.
— Не плачь, дорогая, ну пожалуйста, не плачь, — взмолилась Клеона. — Мы что-нибудь придумаем. Я не верю, что твоя бабушка такая грозная, как ты думаешь. Ты просто наслушалась всяких историй о ней. В конце концов, ты не видела ее много лет.
— Да, она не видела меня с тех пор, как я была младенцем, — подтвердила Леони. — Почему же она хочет, чтобы я приехала к ней, если она даже не знает, как я выгляжу? — Девушка всхлипнула, потом вдруг выпрямилась и воскликнула: — Она не видела меня с тех пор, как я была младенцем! Ты понимаешь, Клеона? Она не знает, какая я, не имеет ни малейшего представления! И коли на то пошло, мы не так уж непохожи.
— О чем ты говоришь? — растерялась Клеона.
— О тебе, я говорю о тебе! — В глазах Леони вновь загорелся огонек, хотя на щеках еще блестели слезы. — Ты! Ты, Клеона, поедешь в Лондон вместо меня!
— По-моему, ты сошла с ума, — отрезала Клеона.
— Нет, не сошла. Я говорю дело, — возразила Леони. — Мы одного возраста, у нас обеих белокурые волосы и голубые глаза. Это единственное, что может быть известно бабушке. Тебе нужно пробыть там только до тех пор, пока я не стану женой Патрика. Тогда никто не сможет разлучить нас, никто!
— Такой нелепости мне еще не доводилось слышать! — воскликнула Клеона. — Что, по-твоему, станут делать мои родители, когда я укачу в Лондон, выдавая себя за тебя?
Леони вскочила.
— Погоди, погоди! — Она буквально задыхалась от возбуждения. — Мисс Бантинг больна, а я не могу ехать в Лондон одна, пусть и с горничной. Кто-то должен меня сопровождать, так почему не ты? По-моему, даже твои папа с мамой не сочтут нас слишком легкомысленными, если мы поедем вместе, в сопровождении моей служанки и вполне надежных слуг моей бабушки.
Клеона постепенно заразилась воодушевлением подруги:
— Мы могли бы их запутать. Кучеру не стоит подъезжать к вашему дому, потому что мисс Бантинг заразна. В конце концов, это могла быть скарлатина, а не ветрянка! Затем мы могли бы остановиться в Йорке, где получили бы письмо, которое призывало бы меня немедленно вернуться домой. И дальше в Лондон тебе пришлось бы ехать одной в сопровождении только слуг твоей бабушки! Но вместо тебя в Лондон отправилась бы я, а ты бы вернулась и сбежала с Патриком.
— Конечно! — закричала Леони. — Видишь, Клеона, все возможно! Мы это сделаем! И никто, никто ничего не узнает, пока я не выйду замуж!
— Забудь. Это просто фантазия вроде тех, что мы выдумывали, когда были детьми, — охладила ее пыл дочь викария. — Леони, тебе придется набраться храбрости и либо объяснить своей бабушке, почему ты не приедешь к ней в Лондон, либо отправиться туда, готовясь к встрече с герцогом, охотником за приданым.
— Я не собираюсь делать ни то, ни другое, — ответила Леони. — Сегодня в девять вечера я встречусь в лесу с Патриком и скажу ему, что ты едешь в Лондон вместо меня.
— Не глупи, — засмеялась Клеона. — Я похожа на тебя? Ты действительно воображаешь, что твоя бабушка или кто бы то ни был примут меня за богатую невесту, мисс Мандевилл?
Леони встала посреди маленькой беседки, в окно которой уже лился утренний солнечный свет, и критически осмотрела Клеону. Она увидела личико, овалом напоминающее сердечко, обрамленное копной белокурых кудрей, на которые падали отблески первых солнечных лучей. Кудри были спутаны, потому что Клеона не потрудилась надеть шляпу. Когда она отбросила волосы назад, открылись чистый овальный лоб, большие голубые глаза в темных пушистых ресницах, маленький веснушчатый нос со вздернутым кончиком и рот, чуть великоватый, но очаровательно улыбающийся.
— Смотри, смотри! — насмешливо посоветовала Клеона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53