Она показалась мне славной девчушкой.
Барбара прищурилась.
— Что за игру вы ведете, Рудольф? Охотитесь за приданым или уже влюбились?
— Я люблю только вас, и вы это прекрасно знаете! Но мои кредиторы на меня наседают, а она богата, Барбара, хотя откуда у нее взялись эти деньги, одному небу известно.
— А вы уверены, что они у нее действительно есть?
— Я попробую это уточнить, но судя по тому, что она говорила о покупке лошадей, кареты и ювелирных украшений, я думаю, что деньги у нее есть. Моя тетка не позволила бы своей подопечной влезать в долги, особенно если бы ей нечем было расплатиться.
Барбара Каслмейн улыбнулась.
— Значит, вы решили жениться ради денег?
— Мне необходимо что-то предпринять, и как можно скорее. Но я хочу умолять вас об одном одолжении.
— Каком же?
— Два месяца назад я просил его величество подтвердить мое право на титул и поместье Стейверли.
— А что стоит между вами и титулом? — осведомилась Барбара.
— Кузен, которого надо признать погибшим. Никто уже много лет о нем не слышал.
— Ну что ж: я посмотрю, что можно сделать, — благосклонно пообещала Барбара Каслмейн.
— Правда? — Рудольф Вайн горячо сжал ее руки. — Спасибо, Барбара, вы, как всегда, необычайно щедры! И я ваш восторженный раб, вы это знаете.
— Знаю ли?
Эти слова были лукавым вызовом, и он придвинулся чуть ближе, словно притянутый магнитом.
— Как часто мне говорить вам о моей любви? — хрипло спросил он.
— Снова и снова, потому что я никогда не уверена, что вы говорите правду, — отвечала Барбара.
— А мне нельзя это доказать?
Барбара покачала головой.
— Я собираюсь домой… одна.
Он не стал возражать. Этот тон был ему слишком хорошо знаком. Рудольф проводил ее до экипажа и смотрел вслед, пока карета не скрылась из виду, а потом повернулся и пошел обратно по галереям и дворикам дворца. Оказавшись у апартаментов, в которых разместили вдовствующую графиню Дарлингтон, он понял, насколько близко они расположены к королевским покоям. Это означало, что его престарелая родственница имеет даже большее влияние, чем он предполагал. Похоже, она приехала в Уайтхолл, чтобы состоять при новой королеве.
Ливрейный слуга открыл ему дверь, и он поднялся в чудесную уютную гостиную, окна которой выходили на реку.
Его двоюродная бабка отдыхала на кушетке, а рядом с ней на невысокой табуретке сидела Тея с книгой и читала вслух стихи.
При его появлении обе дамы повернули головы, а Тея встала навстречу, приветливо ему улыбаясь.
— Это кузен Рудольф! — сказала она своей старой родственнице и, сделав реверанс, придвинула ему удобное кресло.
— Ну, Рудольф, ты не стал мешкать с визитом, — проговорила вдовствующая графиня, когда он склонился к ее руке.
— Я так много хотел о вас узнать! — ответил ее племянник, усаживаясь в кресло. — Я слышал неопределенные разговоры о том, что вы собираетесь в Уайтхолл, тетя Энн, но не знал ни дня вашего приезда, ни о том, что с вами будет моя кузина.
— Если бы я приехала одна, ты вряд ли бы пришел так быстро! — мрачно заметила графиня.
Однако глаза у нее весело сверкали, и Рудольф отважился ответить:
— А почему от меня скрывали существование столь прелестной родственницы?
— А нам следовало поставить тебя в известность? — осведомилась его тетка. — На мой взгляд, твое положение в семье этого от нас не требовало.
Рудольф подался вперед. Именно этого момента он и дожидался.
— Тетя Энн, я хочу кое о чем с вами переговорить. Вы знаете; что в последние годы я не имел связи с родными, но в этом моей вины не было. Я находился за границей до самого возвращения его величества, а после этого мне пришлось достаточно трудно: как вам хорошо известно, то небольшое наследство, которое оставил мне отец, было конфисковано, а наше поместье разграблено солдатами Кромвеля и уничтожено.
— Я слышала, что ты продал немало фамильных драгоценностей, — сухо ответила графиня, Рудольф, видимо, смутился.
— Их было не так много, — признался он», — а мне необходимо было как-то добывать деньги.
— Тем не менее это весьма прискорбно, — заметила графиня. — Несмотря на все лишения и беды, семье моего мужа удалось сохранить наши владения в целости. Жаль, что я не могу сказать того же о Стейверли.
— Именно об этом я и хотел поговорить с вами, тетя Энн. Два месяца назад я подал королю прошение о возвращении мне семейных владений и передаче мне титула маркиза.
До этого момента Тея стояла позади кушетки. Услышав слова Рудольфа, она сделала несколько шагов к нему:
— Кузен Рудольф, вы хотите сказать, что вы следующий маркиз Стейверли?
— Я считаю, что имею право на место вашего отца, не поверьте, Тея, я глубоко сожалею о гибели вашего брата.
— Если бы только Ричард был жив! — проговорила девушка со слезами. — Как горд и счастлив он был бы сегодня, видя, как радостно приветствуют короля, которого он так любил и за которого умер!
Она отвернулась, стараясь сдержать рыдания, а графиня неожиданно ласково проговорила:
— Тея, милая, мы все помним таких людей, как Ричард.
Тех, кто погиб ради того, чтобы Карл Стюарт мог взойти на трон!
Огромным усилием воли Тея справилась с душившими ее слезами.
— Простите меня! — попросила она с улыбкой, которая походила на луч солнца, пробившийся сквозь облака. — Я стараюсь не быть эгоисткой, но так тяжело сознавать, что ни Ричарда, ни отца больше нет! Они оба так любили Стейверли?
А теперь там все пришло в упадок: дом пустует и разрушается, сад зарос, поля не возделываются. Они глубоко любили свою землю и всегда считали, что, если только им удастся дождаться окончания власти Кромвеля, все, что было нами утрачено, вернут, и семья снова будет процветать!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79