— Могу я представить леди Каслмейн? — спросил он, но к его глубочайшему изумлению графиня вдруг выпрямилась во весь свой рост, и лицо ее стало суровым.
— Я не имею желания заводить знакомство с миледи Каслмейн, — холодно объявила она и, повернувшись к ним спиной, устремила взгляд на реку.
Рудольф Вайн с изумлением почувствовал, что краснеет.
Он считал, что пробыл при дворе настолько долго, что его уже ничем нельзя удивить, однако сейчас он был буквально потрясен: его тетка сочла возможным публично отказаться от знакомства с самой знаменитой и известной женщиной Англии.
Он не мог решить, что ему говорить или делать, и, пока он стоял в растерянности, разъяренная Барбара с гневным возгласом повернулась и отошла от них.
В эту секунду Рудольф почувствовал легкое прикосновение к его локтю и услышал тихий голос Теи:
— Мне жаль, очень жаль.
А потом она тоже отвернулась и встала рядом со своей двоюродной бабушкой, оставив Рудольфа в одиночестве. Секунду он колебался, не зная, следует ли ему догнать рассерженную леди Каслмейн или попытаться умилостивить свою родственницу. Тея помогла ему принять решение: Рудольф увидел, как она обернулась, и ему показалось, что глаза ее смотрят на него умоляюще. Он немедленно подошел к старой графине.
— Извините, тетя Энн, если я оскорбил вас.
— Ты меня не оскорблял, — возразила графиня. — Просто я достаточно старомодна и потому разборчива в том, с кем знакомлюсь и кого представляю моей внучатой племяннице.
— Но, тетя Энн, леди Каслмейн всюду принята.
— В Лондоне — возможно. Но, благодарение Богу, в провинции осталось достаточно приличных домов, куда ее не пригласили бы.
— Тогда им пришлось бы отказать и своему королю, — мрачно заметил Рудольф Вайн.
— Я не собираюсь обсуждать принципы и взгляды его величества, Рудольф, — сурово отозвалась его тетка. — Меня волнуют только мои собственные. Молю Бога, чтобы теперь, когда в Уайтхолле появится королева, дворец обрел подобающее ему достоинство и благоприличие.
Рудольф Вайн вздохнул. Он по опыту знал, что с двоюродной бабкой спорить бесполезно, однако не сомневался, что ее ждет неминуемое разочарование. Сведения, которые приходили из Хэмптон-Корта о королеве, не слишком обнадеживали.
Чудовищные фижмы королевы вызывали всеобщие насмешки, как и ее фрейлины. Эти дамы были настолько скромны, что сочли бы, что запятнали свою невинность, если бы легли на простыни, которых один раз коснулся мужчина. Их сопровождала толпа невероятно грязных и набожных монахов-португальцев, каждый из которых прихватил с собой целую толпу родственников. Те, кто приезжал в Хэмптон-Корт, чтобы воздать почести королеве, видели маленькое серьезное создание с очень красивыми руками и ногами и чуть выдающимися вперед зубами. Она горячо полюбила своего веселого», обаятельного и остроумного супруга, и в Уайтхолл приходили известия о том, что и он очень увлечен ею. Но сможет ли она удержать его, а тем более — изменить непринужденные нравы купающегося в удовольствиях двора, где не только сам король, но и его подданные наслаждались всем тем, чего были лишены во время диктатуры Кромвеля?
Однако сейчас было не время говорить об этом: Тея радостно вскрикнула, указывая на реку, где появились первые суда процессии, которая предваряла приезд их величеств.
Впереди плыли две баржи. Живые картины на одной из них изображали короля и королеву, окруженных сонмом придворных. Однако толпа с нетерпением ждала приближения корабля, по форме напоминавшего старинное судно. Коринфские колонны, увитые цветами и лентами, удерживали полог из золотой парчи. Толпа разразилась радостными криками, увидев, что под пологом рядом сидят король Карл и его темноглазая королева, которую он держит за руку.
Когда корабль подплыл ближе к Уайтхоллу, все разговоры между придворными стихли. Барбара Каслмейн стояла молча, прикусив белыми зубками нижнюю губу. К всеобщему изумлению, она не пыталась пробиться вперед, чтобы приветствовать короля и королеву Екатерину в тот момент, когда они сойдут на берег. Барбара стола поодаль, наблюдая, как кавалеры и дамы приседают, кланяются, целуют руки царственной четы. Только когда Карл уже намеревался ввести молодую супругу во дворец, Барбара приблизилась и присела в реверансе — столь грациозном и уверенном, что по сравнению с ней все остальные показались неловкими и неуклюжими.
Королева наклонила голову, взгляд Карла на мгновение остановился на Барбаре, а потом королевская чета вошла во дворец, а Барбара осталась стоять на террасе. На ее губах играла легкая улыбка. Она больше не тревожилась. Глаза короля сказали ей, что все хорошо и он придет к ней, когда сочтет нужным.
Барбара медленно направилась прочь, не глядя, куда идет, и наткнулась на Рудольфа Вайна, не заметив его. Он тоже был один и смотрел вслед графине и Tee, которые отправились в свои апартаменты.
— Уж не стали ли вы внезапно добродетельны? — холодно спросила Барбара, от которой не укрылось выражение лица Рудольфа.
— Барбара, не сердитесь на меня! — поспешно воскликнул он. — Я не виноват в том, что у моей тетки такие странные представления. Я пытался ее переубедить, но она не стала меня слушать.
— Не беспокойтесь, — язвительно бросила Барбара, — ваша родня меня не волнует. Им будет очень скучно при дворе, если они не пожелают знакомиться с теми, кого король приближает к себе. Мне жаль эту девочку, которая оказалась во власти старой ведьмы!
— Как вы добры! — вскричал Рудольф, сочтя за благо истолковать ее последнюю фразу буквально. — Может быть, вы разрешите мне как-нибудь привести к вам мою маленькую кузину?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79