— Можете не рассчитывать на то, что я поверю в это, — резко оборвал он ее. — Что значат пятьсот гиней для женщины, подобной вам? Да ведь вы их растратили бы на платья в течение месяца, если не раньше! Как вы можете отдать предпочтение тому образу жизни, который вы ведете в настоящее время, отказываясь от моего предложения?! У вас будет полная свобода; вы сможете утолять свои прихоти, где пожелаете; вам никто и никогда ничего не будет приказывать. Вы сможете жить в роскоши, в изысканной обстановке и даже — если это важно для вас — вращаться в своем собственном кругу. И, разумеется, принимать гостей. Неужели все это не привлекает вас?
Мелинда отрицательно покачала головой.
Она думала только о маленьком домике в деревне, в котором она собиралась жить вместе со своей нянечкой. Та вечеринка, на которой они недавно присутствовали, вновь предстала у нее перед глазами, и ее охватил неизъяснимый ужас. Подобные люди никогда бы не могли быть приняты в ее доме.
— Боже мой! Ну что я еще могу сделать? — в отчаянии обратился маркиз к капитану Весту. — Неужели не было никакой другой женщины, кроме этой, которую можно было бы попросить об этой услуге? Рози, Лаура, Иоланта или, наконец, Кегля. Что у нее на уме? Может быть, у нее есть какой-нибудь покровитель?
— Я об этом ничего не знаю, — сказал капитан. — Все происходило в такой спешке.
Он взглянул на Мелинду и заметил, что, несмотря на весь драматизм ситуации, глаза ее были опущены и девушка находилась в полусонном состоянии.
— Мне лучше уйти, Дрого. Можешь проводить меня до дверей. Спокойной ночи, Мелинда! — произнес он.
— Спокойной ночи, — ответила она.
— Я вернусь утром, — сказал ей капитан Вест, — и отвезем ее туда, куда вы мне укажете, если к тому времени вы не измените своего решения.
— Не изменю, — пообещала ему Мелинда.
Жервез Вест направился к двери и легким движением головы дал знак маркизу следовать за ним. В зале он сказал ему тихим голосом:
— Ты попытался запугать ее, и это не подействовало. Почему бы тебе теперь не попробовать свои чары? В прошлом они никогда не подводили тебя, и ты всегда добивался желаемого.
Ведь ты обладаешь недурной наружностью, Дрого.
— Я чувствую, что скорее согласился бы выпороть эту маленькую дуру, — мрачно ответил маркиз.
— Она довольно мила, — сказал капитан Вест. — А всем известно, что ты неотразим для слабого пола.
— Ох, замолчи, наконец! — ответил раздраженным голосом маркиз. — Но, может, ты и прав. Попытаюсь сыграть на ее лучших чувствах. Но все-таки не могу понять! Почему вдруг одна из «голубок» Кэт отвернулась от такой удачи?
— Это действительно кажется просто невероятным, — согласился с маркизом капитан Вест.
— Никак не могу понять, — вновь повторил свои слова маркиз. — Дело осложняется еще и тем, что мы ничего не можем узнать о ней. Если она все-таки согласится, мы обязательно должны будем принять какие-то меры предосторожности, чтобы она сохранила все это в тайне.
— Я полагаю, что было бы лучше всего, если б вы отправились в Чард, — сказал капитан. — В конце концов, летом там просто замечательно. Пройдет не так уж много времени, и начнется охотничий сезон, так что эти шесть месяцев пролетят незаметно. И потом, ты мог бы устраивать званые приемы.
— Ну положим, меня совершенно не заботят званые приемы, — ответил маркиз довольно грубо. — Да, думаю, это и не имеет значения; я готов на все, лишь бы прожить там остаток своей жизни.
Капитан Вест похлопал его по плечу.
— Отправляйся и уговори Мелинду, — подтолкнул его он. — Если тебе не удастся одолеть ее, я больше никогда в жизни не поверю в тебя как в сердцееда.
Он взял свой цилиндр, который подал ему швейцар, сбил его слегка набок и вышел на улицу.
Маркиз вздохнул и вернулся в гостиную. Мелинда спала. Голова ее откинулась назад, на шелковую подушку. Он стоял и смотрел на нее. Сейчас она выглядела такой юной и такой ранимой.
Было что-то чрезвычайно трогательное и невинное в ее маленьком личике в форме сердечка с острым подбородком, длинными темными ресницами и бледными щечками. Уголки ее маленького рта немного опустились, как будто она была очень несчастна.
И тогда, во внезапном озарении, маркиз осознал, что он в этот вечер уже не сможет больше бороться с ней. Он понимал, что в его собственных интересах следовало бы немедленно разбудить Мелинду и вырвать у нее согласие участвовать в сговоре, но по непонятной причине не мог заставить себя поступить так. Вместо этого он поднял ее на руки. Она шевельнулась, но не проснулась и, как будто инстинктивно почувствовав потребность в утешении, склонила свою головку на его плечо.
Осторожно неся Мелинду на руках, маркиз поднялся по широкой, покрытой ковром лестнице в ее комнату. Горничная, ожидавшая снаружи, открыла перед ним дверь; маркиз вошел в комнату и положил Мелинду на кровать. Девушка опять пошевелилась, но не проснулась. Маркиз осторожно убрал свои руки и вышел из комнаты, не проронив ни слова.
Когда на следующее утро Мелинда проснулась и полностью пришла в себя, она сначала никак не могла понять, где находится. Судя по незнакомой, с роскошными мягкими перинами кровати, она была вовсе не в бедно обставленной маленькой спальне дядюшкиного дома, в которой она прожила около года. Затем всплыло воспоминание о том болезненном, странном состоянии, в котором она проснулась предыдущим утром, и она тут же открыла глаза, страшась, что вновь увидит ту безвкусно обставленную комнату с запертой дверью в доме миссис Харкорт, которая неизъяснимым образом навеяла на нее ожидание несчастья.
Сквозь тяжелые парчовые шторы в спальню пробивался солнечный свет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76