— И она… согласилась? — с дрожью в голосе спросила Лалита.
— У нее не было выбора, — отозвался супруг, и по его тону девушка поняла, как он был разгневан.
— Я проводил ее до пристани, — стараясь сдерживаться, рассказывал его светлость. — Судно было готово к отплытию и уже стояло на середине реки. Последних пассажиров, среди которых была и миссис Клементе, доставляли к борту корабля на лодке. Я продолжал следить за ней, чтобы точно знать, что она не пустилась на очередную грязную хитрость. Но, как только лодка достигла борта судна и сверху спустили веревочную лестницу, миссис Клементе выбросилась из лодки.
Лалита вскрикнула.
— Было время отлива, но ни миссис Клементе, ни ее соседи по лодке судя по всему не умели плавать…
— Она утонула! — одними губами прошептала Лалита.
— Спасти ее было невозможно. Ее быстро уносило волнами прилива на середину реки, и прежде чем кто-либо понял, что случилось, тело миссис Клементе скрылось под водой.
Лалита не могла прийти в себя. Лорд Ротвин нежно обнял ее и прижал к себе.
— Кошмар кончился! Вам больше нечего бояться! Теперь я знаю, кто вы, я знаю, что ваш отец был уважаемым человеком, а вашу мать нежно любили все соседи.
Лалита чуть слышно всхлипнула.
— Они оба хотели бы видеть вас счастливой, и обещаю — вы будете счастлива.
— А Софи? Что случилось с Софи?
Лалите показалось, что лорд Ротвин весь сжался, перед тем как ответить:
— Сначала я хотел заставить Софи уехать вместе с матерью, но затем, принимая во внимание, что когда-то она была дорога мне, я дал ей позволение выйти замуж за сэра Томаса Вернсайда.
— Но… как она сможет… он ужасен…
— Она согласилась, — успокоил жену лорд Ротвин. — Кроме того, Вернсайд признался мне, что он больше не имеет ни сил, ни средств, чтобы жить в Лондоне, поэтому он заберет жену в свое поместье на севере страны и вряд ли он когда-нибудь приедет сюда.
Лалита, помолчав секунду, сказала:
— Но… ведь вы… любите ее… Она такая… красивая… Через довольно продолжительное время лорд Ротвин ответил:
— Вчера вечером я спросил вас, что вы считаете более красивым, шедевр Рубенса, который висит над камином, или наброски, которые я вам подарил. И вы сказали мне, что эти карандашные наброски вдохновляют вас и вы душой чувствуете их.
— Да, — согласилась Лалита. — Именно так я и сказала.
— Так вот, я купил эти наброски, потому что каждый из них напоминал мне вас.
— Меня?
— В них так много недосказанного, так много того, что на первый взгляд незаметно, — попытался объяснить сэр Ротвин. « Бегущая юность» — это радость жизни, это то состояние, в котором вы пребываете сейчас, когда вы поправились. А пейзаж отражает состояние вашего ума. У ангела, написанного Леонардо да Винчи, одухотворенное, мистическое лицо, глядеть на которое никому не может наскучить.
— Я не… понимаю…
— Не понимаете, что я говорю вам, дорогая? — мягко переспросил лорд Ротвин. — Я говорю вам, что вы самый красивый человек, которого я когда-либо видел, что красота ваша пленяет и вдохновляет меня и что мне никогда не наскучит смотреть на вас.
— Этого не может быть! — заявила Лалита. — Не может быть, чтобы вы все это сказали… мне.
— Неужели вы так и не поняли, что… я люблю вас? — нежно глядя на жену сверху вниз, спросил лорд Ротвин.
Неожиданный румянец залил ей щеки. Его светлость продолжал:
— Когда я понял, как плохо с вами обращались, я решил, что мне просто жаль вас. Одновременно я чувствовал необходимость помочь вам прийти в себя, восстановить свое здоровье и обрести душевные силы. Я подсознательно чувствовал, что под зияющими шрамами и ранами скрывается нежная и трепетная душа, бесценное сокровище.
Лорд Ротвин еще крепче прижал к себе Лалиту и продолжал:
— Вы взывали ко мне о помощи, Лалита, и этот зов не просто исходил из вашего сердца, это был зов любви.
— Вы… уверены? — запинаясь, спросила Лалита. — Вы абсолютно уверены? Или, может быть, я грежу?
Он улыбнулся, услышав детские нотки в ее голосе.
— Нет, вы не грезите, моя дорогая, но я просто боялся напугать вас своими признаниями еще больше, чем вы были уже напуганы. Я люблю вас и не хочу в третий раз рисковать своей любовью!
Лалита посмотрела ему прямо в глаза и поняла, что он говорит чистую правду.
— И единственная гарантия моему спокойствию, Лалита, ваше постоянное со мной пребывание — день за днем и ночь за ночью, вы ведь моя жена.
Лорд Ротвин не услышал ответных слов, он слышал только биение ее сердца через тонкую ткань своего шелкового халата.
Он осторожно притронулся пальцем к ее подбородку и повернул лицо жены к себе.
— Я люблю вас, дорогая, — прошептал лорд Ротвин на ухо Лалите. — А теперь скажите, какие чувства вы испытываете ко мне?
— Я люблю… вас. Я думаю, я люблю вас с тех самых пор, когда вы впервые поцеловали меня, но я никогда не мечтала… не надеялась на то, что вы можете полюбить меня.
— Я не мог забыть прикосновения ваших губ, — сказал лорд Ротвин. — Они были мягкими и, я бы сказал, испуганными, но даже тогда я понял, что ваш поцелуй отличался от прочих, изведанных мною ранее. — Он склонил свою голову к ней и мягко спросил: — Нельзя ли убедиться, не ошибаюсь ли я?
Ее губы были уже готовы для поцелуя, и когда он нашел их, Лалита почувствовала, что вся сила ее любви принадлежит супругу, что его поцелуй был сродни прикосновению к чему-то божественному. Она всегда грезила об этом, но никогда не допускала мысли о том, что это может с ней произойти.
Губы ее супруга, вначале мягкие, стали потом все более и более требовательными. Почувствовав, что Лалита откликается на его поцелуи и ласки, что ее тело вздрагивает в такт его, он стал еще более властным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52