Сегодня же горло ее совсем не беспокоило, и хотя оставшиеся синяки, цвет которых изменился на темно-синий, сильно выделялись на ее белой коже, Сирилла чувствовала себя вполне здоровой, поэтому тот факт, что она была вынуждена соблюдать постельный режим, в то время как ей больше всего на свете хотелось находиться рядом с герцогом, только расстраивал ее.В глубине души Сирилла боялась оставаться наедине с мужем, она страшилась, что ему станет скучно в замке, и он решит вернуться в Париж.Она была почти уверена, что герцог — хотя он ни разу не заговаривал об этом — не позовет ее с собой. Зная, что в течение прошлых лет он почти не приезжал в поместье, она чувствовала, как в ней зарождается беспокойство.Но не только это вызывало у нее настоятельную необходимость, возраставшую, казалось, с каждым часом, увидеть его.Сирилле, открывшей в себе новое чувство к нему, было трудно сдерживать свои эмоции, когда герцог, приходивший к ней проведать ее, целовал ей руку. У нее создавалось впечатление что он оставался рядом с ней совсем недолго.Она не сомневалась, что ее признание приведет его в замешательство, поэтому не решалась рассказать ему о своей любви, о своем желании утонуть в его объятиях, хотя это и стоило ей огромных усилий.Почему, спрашивала она себя, герцог перенес ее сюда, когда она, будучи без сознания, даже не подозревала об этом, и оставил ее в своей спальне?Потому, что считал, будто она не захочет возвращаться в свою комнату после того, как там был убит человек. Вот поэтому он и оставил ее в» Спальне короля «.Каждый раз, когда она окидывала взглядом комнату герцога, перед ее глазами возникал его образ. Впечатление было настолько ярким, что ей казалось, будто он действительно лежит рядом с ней и она может дотронуться до него.Вошедшая в комнату Мари вывела Сириллу из задумчивости.— Господин доктор говорит, что вы можете встать, мадам, и спуститься вниз, — сообщила она. — Это приятная новость — очень приятная. Мне кажется, что, когда он увидит господина герцога, он примется настаивать, чтобы ужин подали пораньше.— Меня это устраивает, — ответила Сирилла. Для нее, чем раньше, тем лучше, потому что так скорее настанет тот момент, когда она сможет встретиться с герцогом.Она получит возможность смотреть на него, слушать его и возможно — даже несмотря на предупреждение доктора — посидеть с ним вдвоем в гостиной после ужина.— Что вы наденете, мадам? — спросила Мари.Этот вопрос требовал пристального внимания и тщательного обсуждения, поэтому его решение заняло у них довольно много времени.Сирилла отвергала одно платье за другим, но когда она, приняв ванну, наконец оделась, ее все еще мучили сомнения, и она спросила себя, не лучше ли было надеть какое-нибудь другое.И все же выбранное платье очень шло ей. Сшитое из розового газа, оно было образцом истинного мастерства, доступного только знаменитым портным Парижа. Плотно облегающий корсаж подчеркивал изящную линию груди; ее талия казалась еще тоньше из-за пышной юбки, ниспадавшей тяжелыми складками.Платье было отделано кружевным воротничком, расшитым крохотными звездочками, которые сверкали, как бриллианты; драпировка юбки была стянута полосами с такими же звездочками, которые к тому же сочетались со сверкающими гроздьями, украшавшими ее маленькие атласные туфельки.— Вы очаровательны, мадам! — воскликнула Мари. — Я в жизни не видела более красивого платья. Сирилла улыбнулась. Однако ее не покидали сомнения, и она спросила себя, понравится ли оно и герцогу.Ведь в Париже, где он постоянно жил, женщины одевались самым невероятным и экзотическим образом, поэтому может оказаться так, что туалет, который им с Мари, ни разу не выезжавшим за пределы Турена, кажется верхом совершенства, не произведет на него никакого впечатления. Оставалось решить, как закрыть шею. Синяки слишком сильно выделялись на белой коже, и Сирилла боялась, что они вызовут отвращение у герцога. К тому же они напомнят ему, через какие страдания ей пришлось пройти, и он опять примется настаивать, чтобы она как можно скорее легла в постель.В ее ларце для драгоценностей лежали и бриллиантовые, и жемчужные ожерелья, одни из которых были подарены на свадьбу, а другие принадлежали семье Савинь. Но все они казались ей слишком массивными. Она считала, что они только привлекут внимание к тому, что она пыталась скрыть.Они с Мари решили повязать на шею газовый шарфик и закрепить его двумя крохотными белыми орхидеями, которые достали из вазы. Узел они расположили так, чтобы он скрывал самые большие синяки. Цветы придали Сирилле очень юный и свежий вид. Единственным украшением было обручальное кольцо.Бросив последний взгляд в зеркало, Сирилла повернулась к двери.— Мадам, возможно, вы сегодня захотите спать в своей спальне? — спросила Мари.Мгновение Сирилла колебалась.— Да. — так будет лучше. Я уверена, что господин герцог захочет вернуться к себе.Она спросила себя, не будет ли ее преследовать призрак Астрида и не придется ли ей вновь пережить те мгновения, когда она увидела в окне темную тень, спускавшуюся с крыши.Однако она тут же оборвала себя, сказав, что бояться глупо, что это дурной тон. Кроме того, герцог будет совсем рядом, и, если она позовет, он услышит ее и придет.При этой мысли ее охватил трепет, но она напомнила себе, что позовет его только в том случае, если ей будет грозить опасность. Гораздо лучше самой справляться со своими страхами, чем сознавать, что его появление вызвано простой заботой или учтивостью.Она медленно спустилась по лестнице. Герцог ждал ее в гостиной.Когда она направлялась к нему, она заметила в его глазах то самое восхищение, которое так страстно желала увидеть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46