хлесткие газетные заголовки и полные сарказма статьи, описывающие скандальные похождения герцога. Одно за другим всплывали имена женщин, с которыми он был связан и многие из которые открыто добивались его внимания. А оказавшись в его обществе, они теряли голову и ломали свои судьбы, испытывая при этом как физические, так и душевные страдания.И Сирилле, юной, свежей, невинной и чистой, как капля росы, суждено встретиться лицом к лицу с человеком, чьим постоянным спутником является порок и который не ведает, что такое любовь!— Господи, прости меня! Я совершил преступление, которому нет прощения, — проговорил кардинал.Но молитвы, которые он неустанно бормотал, пока карета катила по дороге, направляясь к замку Савинь, не принесли ему утешения. Глава 3 Когда Сирилла подошла к кровати, вдовствующая герцогиня открыла глаза. Несколько секунд она разглядывала появившееся перед ней видение в белом, потом спросила:— Вы обвенчались?— Да, матушка, обвенчались, — мягко ответила Сирилла.Казалось, эти слова вдохнули жизнь в иссохшее тело герцогини. Ее щеки немного порозовели.— Я молю Господа, чтобы вы были счастливы, — проговорила она. — Где Аристид?— Он зайдет к вам попозже, матушка, — сообщила ей Сирилла. — Еще не все гости разъехались.Она не решилась расстраивать свою свекровь рассказом о том, что, когда они с герцогом прибыли из церкви в замок, он быстро распахнул дверцу и спрыгнул на землю и, пока она, с трудом управляясь с широкими юбками подвенечного платья и длинным шлейфом, с помощью лакеев выбиралась из экипажа, прошел через холл и исчез.Сирилла не сразу поверила, что он не поможет ей принимать начавших съезжаться гостей. Она сказала себе, что он, должно быть, плохо себя чувствует.В церкви, до отказа заполненной народом, было страшно жарко. Разодетые в шелк и атлас гости стояли вплотную друг другу, в воздухе витал аромат духов, который смешивался с запахом цветов и ладана. Сирилла, в тяжелой фате из брюссельских кружев, которая передавалась из поколения в поколение в семействе Монсо, едва дышала. Она боялась, что, когда жених поднимет вуаль и впервые взглянет на свою невесту, ее лицо будет мокрым от пота и пунцовым от жары.Но когда настал этот момент, она увидела, что герцог даже не взглянул в ее сторону. Из церкви они ехали в открытом экипаже, и он за всю дорогу ни разу не повернулся к ней, будучи, казалось, поглощен тем, что лениво махал рукой работникам ферм и арендаторам, стоявшим на обочине и радостно приветствовавшим его.Будучи по натуре очень чуткой, Сирилла, оказавшись рядом с герцогом перед алтарем, поняла, что он чем-то обеспокоен. В нем чувствовалось страшное волнение, совершенно отличное от того благоговейного трепета, который испытывала сама Сирилла перед открывавшимся ей таинством брака.Она спокойно восприняла тот факт, что герцог не нашел возможности встретиться с ней перед свадьбой. Важные дела, которые не позволили ему отлучиться из Парижа, показались ей достаточно веской причиной.Однако ее отец был страшно этим возмущен, и он не раз спрашивал ее, уверена ли она в своем желании выйти замуж за герцога.— Я хотел бы повидаться с ним, прежде чем ты станешь его женой, — рассудительно заметил граф.— Я знаю, папа, но я уверена, что он занят и не может навестить нас потому, что до свадьбы, которая из-за болезни его матери должна состояться так скоро, ему необходимо закончить важные дела.— У вас впереди целая жизнь вдвоем, — расстроенно произнес граф. — Мне казалось, что несколько дней отсрочки ничего не изменят.— Кардинал уже обо всем условился, — напомнила ему Сирилла.Ей не хотелось спорить с отцом, и, когда он в следующий раз заговорил об этом, она промолчала.Граф с любопытством смотрел на свою дочь, чувствуя, что в ней произошла какая-то необъяснимая перемена. Когда он спросил ее, почему она решила выйти замуж за герцога, то обнаружил, что между ними впервые возник некий барьер. Он очень хотел, чтобы она доверилась ему, но Сирилла не желала идти на откровенность.Он успокаивал себя тем, что, когда его дочь выйдет замуж, она будет жить недалеко от него. Дорога от Монсо-сюр-Эндра до замка Савинь занимает чуть больше часа.Однако он прекрасно сознавал, что будет страшно скучать по Сирилле и даже книги не смогут развеять его тоски.
Глаза Сириллы сияли, на губах играла радостная улыбка, и все, кто знал ее, замечали, что она еще никогда не была столь прекрасна и счастлива. Она стояла в дверях огромного бального зала и приветствовала прибывавших гостей, среди которых не нашлось ни одного человека, не обратившего внимания на ее красоту.Когда на длинной аллее показались первые экипажи, которые подъехали к широкой мраморной лестнице замка, чтобы высадить своих пассажиров, разодетых в яркие туалеты, к Сирилле подошел Пьер де Бетюн. Окруженная высокими вазами с красиво убранными розами и лилиями, она стояла в бальном зале и в некотором смущении от того, что герцог так и не появлялся, размышляла, что ей делать дальше.— Я казначей господина герцога, — представился Пьер де Бетюн. — Осмелюсь предложить вам, госпожа герцогиня, — в связи с тем что в настоящий момент мне не удалось найти герцога, — чтобы ваш отец помог вам встречать гостей.— Вы не знаете, где монсеньер? — удивилась Сирилла.Она взглянула на Пьера де Бетюна, и в ее синих глазах промелькнуло беспокойство.— Думаю, он в саду, — ответил молодой человек. — Уверен, что он скоро вернется.— Я согласна с вами, — проговорила Сирилла. — Будьте добры, попросите папу прийти сюда, Пьер так и поступил, и, когда граф встал рядом с дочерью, та сразу же почувствовала, что ее отец крайне удивлен поведением молодого мужа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46